Феникс

- Слишком буквально. По греческому мифу, это сам Зевс обратился в Лебедя, чтобы очаровать Леду. Но мне больше по душе легенда, в которой певец Орфей превращается после смерти в птицу. Справа - созвездие Лиры, инструмент Орфея. Он усмирял диких зверей и оживлял ветви деревьев. Правда, надо смотреть на звездную карту земного неба, а не нашего, чтобы найти какие-то аналогии с изображением лебедя и лиры.

- Кстати, у твоей пра-пра были задатки спиролетчика.

- В нашем семейном архиве об этом упоминается. Какая досада, что люди не развили в себе эти способности, подарили их искусственной расе. Но тут была дилемма - звездная Вселенная или человеческая. Мы выбрали человеческую.

- Спиролетчики с успехом путешествуют по двум.

- Но через их посредство и мы обрели вторую. Да о чем спорим? Космос звезд и космос душ - все наше. Ты был на сеансе "В мире светящихся?" или "Эсперейцы в радости и грусти"? Ну хоть какие-нибудь путешествия по человеческой вселенной совершал?

- Еще нет. Лия вздохнула:

- Странный вы народ, репликанты. Вас больше привлекает внешнее, почти все вы - экстраверты, ваша интравертность не идет дальше собственного носа. Ничего, еще хватит времени, чтобы побывать не только на далеких звездах, но и ознакомиться с духовным космосом сопланетян.

Спиролетная всегда напоминала Таиру кинотеатр фантастических фильмов, которых в свое время он насмотрелся вдосталь. Однако знание того, что все видимое и слышимое происходит наяву, приносило необычайно острые ощущения, не сравнимые ни с одним зрелищем. И каждый раз он удивлялся, каким наитием фантасты Земли предсказали сложное многообразие космической жизни. Все, что некогда было прокручено человеческим воображением, оказалось существующим на самом деле и привело к открытию, что фантазия - это таинственное зеркало, отражающее в глубинах сознания реальные миры.

Вот и сейчас предстояло убедиться в равенстве фантазии человека и космоса. Обычно каждый из двадцати спиролетчиков поначалу транслировал увиденное лишь зрителю, сидящему рядом с ним. Но под конец сеанса - а он длился всего полчаса, так как энергия быстро истощалась, - видения всех спиролетчиков переплетались и зрители становились свидетелями грандиозной синтетической картины, после чего обычно несколько дней приходили оригинальные идеи, а мироощущение делалось объемней и ярче.

Илим сразу понял, с кем в паре ему предстоит путешествовать.

- Вскоре мы встретимся в несколько иных обстоятельствах, - сказал он, не разжимая губ, лишь только Таир уселся напротив.

Слова спиролетчика показались Таиру загадочными, но он промолчал. Желтые лепестки, обрамляющие круглое розовое лицо с черточками губ и бровей, шевельнулись - Илим готовился к сеансу. Таир оглянулся. Лия сидела перед спиролетчиком, смахивающим на огромную фиалку. Обличье его терялось в крупных сиреневых лепестках, каждый изогнулся чутким локатором, готовым принять сигналы дальних миров. Было еще трое спиролетчиков-фиалок, двое походили на Илима, остальные напоминали одуванчики, сменившие лепестки на пушистые головки.

Пеньки были не особенно удобными сиденьями, зато естественно вписывались в сообщество спиролетчиков, и зрители сидели на одном уровне с ними.

Медленно густеющий сумрак в спиролетной послужил сигналом к началу путешествия. Таир закрыл глаза, и в тот же миг его вынесло в бездонную пропасть космоса, подхватившего в свои объятья.

Илим продвигался к цели не по видимой Вселенной, а проходил сквозь причудливую метрику иных пространств, и голова, привыкшая к эвклидовой геометрии, кружились от этой сложности.

- Альбирея, - сказал Илим, и Таир вздрогнул: такой мрачной показалась ему бета Лебедя, пульсирующая сизыми протуберанцами.