Феникс и зеркало

Однако этим утром Уолт был сама любезность. Кофе оказался уже готов, Уолт налил его в чашку прежде, чем Дон успел войти в кухню. Когда он выпил одну чашку (напитка из незакипевшей воды, растворимого кофе и холодного, как лед, молока), Уолт всучил ему вторую. Чтобы избежать препирательств, он взял ее.

По неискренне приветливому тону Уолтера Дон понял, что затевается нечто. Он проглотил чуть теплую жижу и встал: «Спасибо. До скорого, Уолтер…»

Но Уолтер потянулся к нему и взял его под руку. «Давай поговорим о Копях Пропавшего Голландца. („О чем?“) Об испанских сокровищах. („Я не…“) Пишется э-эл-вэ-е-два эл», — с хитрым и в то же время ликующим видом сказал Уолтер.

Дон тяжело опустился на сидение.

— Не знаешь, что подразумевается под этими образными выражениями? Странно. Вчера знал. Собственно говоря, ты их сам придумал, — сказал Уолтер, поджав губы и подло забавляясь. Он освежит кое-что в памяти Дона, Вчера вечером м-р Уайт спросил Дона, откуда у него столько сведений о временах, когда делали деревянных индейцев. Дон рассмеялся. «Пожилой старатель, с которым я подружился, оставил мне карту, где отмечены Копи Пропавшего Голландца, — сказал он, размахивая стаканом. — Испанские сокровища».

Озадаченный м-р Уайт спросил, что он имеет в виду, а Дон ответил: «Это несложно. Просто надо обойти вокруг лошадей». Так что же, что именно подразумевалось под этими словами Дона?

— Уолтер, я, вероятно, был пьян.

— О да, ты был пьян, это точно. Но in vino veritas… Так вот, я все это весьма тщательно обдумал, Дон. По-моему, «старая крыса пустыни», о которой ты упоминал, и есть тот самый Элвелл, который поскользнулся на льду поза-позапрошлой зимой. Которого ты отвез в больницу и регулярно навещал до самой его смерти. Я прав, Дон? Прав?

Дон сокрушенно кивнул. «Проклятый алкоголь», — сказал он вдобавок.

— Вот теперь мы несколько продвинулись вперед, — сказал Уолт. О'кей. Теперь насчет этой карты с копями. Мне известно, что он оставил тебе эту чертову записную книжку. Это мне известно. Но я очень внимательно ее просмотрел и нашел всего лишь кучу накаляканных цифр, уравнений или как их, к черту, называют. Но ведь в ней было еще что-то, верно? То, что ты вынул. Что именно — до этого мы еще доберемся. Так… и как раз вслед за этим ты повадился ездить на отдых. Это вызвало у меня любопытство. Странная одежда, которую ты надевал.

Дон застыл в напряжении, он сидел в светлой чистенькой кухне и смотрел, как вздымается волна. Ничто не удерживало его в данном месте, только Мэри и дети, а он любил их с такой же самоотверженностью, с какой они любили его. Когда-то он обрадовался появлению Уолта; был счастлив, когда они поженились; несчастлив, когда подлинный характер Уолта заявил о себе; был очень доволен, когда представился случай предложить шурину «место». Дурные предчувствия, возникшие, когда некоторые люди и вправду изъявили желание приобрести бесформенные деревянные штуки, которые он сделал почти без всякой цели (ведь он понимал, что он не скульптор, а мастеровой), исчезли, стоило ему понять, что это идеальный способ содержания Мэри и детей.

Разумеется, с течением времени Дону удалось организовать большую часть «сделок по продаже». Трата времени на вытесывание деревянных кошмаров, которые приобретали для «частных коллекций», была прискорбна. Вся система оказалась ужасно неуклюжей, но во всяком случае она служила, и успешно, единственной своей цели: созданию мира, в котором Уолтер был бы доволен, а Мэри счастлива.

Или служила до сих пор.

Что же произойдет теперь, ведь Уолтер вот-вот все раскроет?

— А Сиракузы, что за дурацкое алиби! Я, конечно, решил, что у тебя есть женщина, которую ты скрываешь и впустую тратишь время, вместо того чтобы работать, так что… ну, мне хотелось разузнать, кто она такая, где живет. И поэтому всякий раз, как ты возвращался из этих самых «поездок на отдых», я проверял твои карманы…

— Уолтер, не может быть!

Но разумеется, он распрекрасно знал, что так оно и было. Знал уже давно, что Уолтер этим занимается. Действовал соответственно. Вместо того чтобы прятать улики, он нарочно их подсовывал, да таким образом, что исходя из них нельзя было не придти к одному-единственному выводу.

— Какая куча барахла! — насмехался Уолтер. — Как будто кто-то подметал лавку старьевщика и скинул весь мусор к тебе в карманы. Корешки квитанций со странным старинным шрифтом, вырезки из газет многолетней давности и все такое прочее. Однако, — он торжествующе ткнул в Дона толстым пальцем, деньги есть деньги, и неважно, сколько им лет. Верно? Совершенно верно! Старые долларовые бумажки, старинные золотые монеты. Время от времени. Ты не особо осторожничал, приятель. Так что давай, что же за «Испанское Сокровище» ты выкачиваешь? Выкладывай детали, сынок, а не то мне станет здорово грустно. А когда мне грустно, Мэри тоже…

Он говорил чистую правду. Дон уже давно это понял. А если Мэри не в состоянии себя защитить, разве дети смогут уберечься?