Перейдём от этого общего описания парижской жизни эксцентричного, но выдающегося графа к обсуждению тех редкостных личных талантов, пользуясь которыми он приобрёл такую широкую сферу влияния. Даже его самые беспощадные хулители признают, что граф Сен-Жермен обладал невероятной эрудицией во всех областях знания. Мадам де Помпадур превозносит гениальность Сен-Жермена, прибегая к следующим выражениям: «Совершенное знание всех языков, древних и современных; удивительная память; эрудиция, блестки которой украшали неожиданные повороты и причудливость его беседы, всегда забавной, а иногда весьма занимательной; бесконечное мастерство, с каким он менял тон и темы разговора, всегда оставаясь оригинальным и привнося нечто неожиданное в самые банальные рассуждения, делали его превосходным собеседником. Иногда он рассказывал истории, случившиеся при дворе Валуа или правителей ещё более далёкого прошлого, с такой легкостью приводя все подробности, что у слушателей создавалось полное впечатление, что он был очевидцем описываемых событий. Он объездил весь мир, и король охотно слушал рассказы о его путешествиях по Азии и Африке и сплетни о российском, турецком и австрийском дворах. Казалось, что он лучше знает секреты каждого двора, чем королевский поверенный в делах».
Итальянский авантюрист Жак Казанова де Сенгаль в своих мемуарах неоднократно упоминает, как правило, с некоторым презрением, о своём знакомстве с Сен-Жерменом. Однако даже он признаёт, что этот адепт магии был опытным лингвистом, музыкантом и химиком, завоевавшим благосклонность придворных дам не только благодаря окружавшей его атмосфере таинственности, но и своим удивительным мастерством приготовления красок и косметических средств, помогавших им сохранить хотя бы отблеск быстро уходящей молодости.
Не составляет труда понять, как такой обаятельный человек мог развеять скуку короля, который был мучеником королевского образа жизни, лишённым из-за своего положения радости честного труда. Правители к тому же часто становятся жертвами причуд текущего момента, вот и сам Людовик баловался алхимией и другими оккультными искусствами. Правда, он был всего лишь дилетантом, воля которого была недостаточно сильна, чтобы привязать его к какой-нибудь постоянной цели, но Сен-Жермен апеллировал к особым качествам натуры короля. За свою долгую карьеру в политических центрах Европы граф де Сен-Жермен прославился своей честностью и прямотой. Так, однажды в Версале, прогуливаясь с королём по длинной галерее, Сен-Жермен сказал: «Чтобы питать уважение к какому-нибудь человеку, сир, не нужно быть ни исповедником, ни министром, ни даже лейтенантом полиции». «Вы вполне можете добавить, граф, — заметил Людовик XV, — ни королём». «А знаете, почему, сир? — спросил чародей. — Ваше величество, вы заметили, какой густой туман окутывал вчера Париж? Так вот, тот туман, который лживые друзья и министры напускают вокруг короля, ещё гуще».
Драгоценности Сен-Жермена и его совершенная компетентность в вопросах искусства и как специалиста своего дела, и как критика также внушали королю любовь к нему. Помпадур пишет: «Он украсил кабинет короля картинами Веласкеса и Мурильо и подарил маркизе прекраснейшие драгоценные камни, которым нет цены. Этот странный человек слыл баснословно богатым и раздавал бриллианты и драгоценности с поразительной щедростью. Как прекрасный искусствовед он мог мгновенно обнаружить в высшей степени умело изготовленные подделки. Так же хорошо он разбирался и в музыке. Будучи в Версале, он давал скрипичные концерты и как минимум один раз в своей богатой событиям жизни дирижировал симфоническим оркестром без партитуры. Он постоянно помогал друзьям и выкроил в своей деятельной жизни время, чтобы наставить Антона Месмера в основах животного магнетизма и посвятить графа Калиостро в Египетский ритуал франкмасонства, что подтверждает сам Калиостро в своих — «Подлинных мемуарах».
Чтобы убедить друзей в том, что у него действительно есть алхимический порошок, бросив который в тигель можно превратить неблагородные металлы в золото, он и в самом деле по крайней мере дважды проделал этот опыт, о чём свидетельствуют записки его современников. Маркиз де Вальбелль, посетивший Сен-Жермена в его лаборатории, застал этого алхимика возившимся у печей. Он попросил у маркиза серебряный франк и, обмазав монету каким-то черным веществом, нагрел ее на слабом пламени или в печи. Маркиз де Вальбелль наблюдал, как монета меняла цвет, пока не стала ярко-красной. Через несколько минут, когда она слегка остыла, адепт вынул её из охлаждающего сосуда и вернул маркизу. Монетка была уже не серебряной, а из чистейшего золота. Трансмутация была завершена. Графиня д’Адемар была владелицей этой монеты до 1786 года, когда монету украли из её секретера.