Читаем Феникс (СИ) полностью

Феникс (СИ)

"Вот и поменялись мы ролями, - шепчу я беззвучно. - Теперь ты лежишь, а я смотрю. Где, в каких космических далях, в каких измерениях обретается твоя бессмертная душа, о Великий вождь наш?! Упокой, Господи, его душу грешную (или безгрешную?). Здесь ли или в другом месте, но пусть его прах покоится с миром. Аминь".

Не отрывая взгляда от саркофага, люди проходят в скорбном молчании по периметру зала и попадают в коридор, ведущий к выходу. Процедура свидания с Великим вождем Зеленого человечества закончена. В толпе постепенно нарастает оживление, словно мы выходим из-под гнета некой таинственной могучей силы, требующей к себе уважительной, почтительной тишины. Когда в глаза ударяет солнце и влажная жара вновь набрасывается на нас, все уже говорят в полный голос, дети смеются, капризничают, взрослые делятся пережитыми впечатлениями.

- Интересно, а где же корабль? - спрашиваю я себя.

Очевидно, я произношу это довольно громко, потому что одетый в белую полотняную пару мужчина, идущий рядом, живо интересуется:

- Какой корабль вы имеете в виду?

- Ну как же, - отвечаю я с задором, за который вечно себя ругал раньше, будучи человеком, и даже теперь мой характер мало изменился. - В 100-м году, когда срок полномочий Командора истек, он покинул людей на том самом корабле, который привез первопоселенцев... А потом этот корабль был обнаружен здесь, на плато, плененный Древним Лесом...

- Голубчик, это вздор! Сказки это все, - уверенным тоном рубит мужчина, и его монокль задиристо проблескивает на солнце.

- Как говорится, в сказке есть место были, - изрекаю я.

- Это не тот случай, - отмахивается собеседник от меня, как от надоедливой мухи.

Ему жарко, но он из принципа не желает приспустить узел галстука. Он вытирает белоснежным платком свою гладко обритую голову. Я с приязнью смотрю на его великолепный длинный череп долихоцефала.

- Достопочтенный Хумет героически скончался на своем посту, не мог он оставить свой народ, это не в его правилах. Читайте документы, молодой человек, они опубликованы...

- Вы говорите о документах из Центрального Архива?.. - усмехаюсь я и добиваю оппонента: - Почему же в таком случае Пантеон возвели не в Столице, а где-то у черта на куличках, посреди Леса?

- Ну, ни такие уж это и кулички, - отвечает знаток, окидывая взглядом ухоженный парк. - Надо полагать, такова была воля покойного.

- А, по-моему, он вовсе и не желал, чтобы ему возводили "тадж-махалы" народной любви. Потому и хотел укрыться в такой глуши. Но разве от народной любви скроешься?..

- Народу нужны идеалы, - изрекает мужчина, подкручивая усы и приглаживая с проседью бородку. - А идеалы, знаете ли...

- А идеал по своему смыслу есть крайнее, последнее и величайшее задание, к которому стремится человечество. Согласитесь, что с этой точки зрения идеал эсхатологичен. Еscatos - крайний, последний, величайший... Вот почему у нас так любят покойников и не замечают современников.

- Хм, - человек роняет монокль, он виснет на шнуре, человек протирает его бархатным лоскутком, вставляет в глаз, прижимая нахмуренной бровью, глядит на меня с подозрением. - А вы умны не по летам. Простите, что сразу недооценил... Вы у кого учитесь? Что-то я не видел вас среди студентов нашего Университета. Видите ли, я приват-доцент...

- Это мне говорил сам Николай Александрович Сетницкий в частной беседе, незадолго до того, как его расстреляли в 37-м году.

- Простите, в каком, вы говорите, году?

- В 1937-м. Приятно было с вами поговорить, всего хорошего, - я раскланиваюсь и теряюсь в толпе, оставив доцента в полнейшем недоумении.

"Ладно, хватит баламутить честной народ,- говорю я себе - Ври да не завирайся. Еще бы сказал, что беседовал с сэром Ньютоном".

Да, что верно, то верно. Не научился я еще перемещаться во времени. Надо будет спросить об этом у Андрея. Возможно, мне еще и не разрешат. Путешествия во времени - большая ответственность. Вдруг я наговорю тому же Ньютону такого, что он не захочет открывать свой закон всемирного тяготения. Вот тогда мы попляшем. Вся История полетит к чертям. Впрочем, это все ерунда. Случится то, что должно случиться. Потому что уже случилось. Таков закон единовременности и однократности событий пространственно-временного континуума. Просто сэр Ньютон ответит на мои высказывания: "Не пудрите мне парик, молодой человек". Тем все и кончится. Вселенная - очень устойчивая махина. Ее словами не разрушишь и не изменишь. Только делами можно ее изменить. Только делами.

Сворачиваю в боковую аллею. Тут безлюдно, и мне никто не помешает совершить трансформацию временного тела в обратном порядке. Чтобы не привлекать внимание людей огненными шарами, опять рассыпаюсь на мелкие части в виде малозаметного облака, и под порывами ветра поднимаюсь в небо. Поднимаюсь все выше и выше в холодную стратосферу, постепенно сгущаясь в шар. Мое основное тело притягивает этот шар, всасывает в себя. Все. Я дома.

Я - Феникс. Воскрес из тлена ради новой жизни, ничего не имеющей общего с прежней.