Феникс (СИ)

   Торжественный ужин закончился (или продолжился) ночным балом. На балу собрался весь свет, даже те, кого на ужин не пустили: гады всех пород, мастей, раскрасок и расцветок. Этакий блестящий клубок. В том числе и характеров. Андрей зря время не терял. Приняв облик отпетого гада, извивался в танце весь вечер, менял партнерш, как перчатки. Я тоже последовал его примеру и по обыкновению выбрал себе в партнерши тихую змеюку с томными глазами. Она потеряла двух мужей и теперь подыскивала третьего. Я приглянулся ей умением изменять облик. Она прошипела мне на ухо, что сей полезный приспособительный мотреш (непереводимое слово) в высшем гадском свете был бы чрезвычайно полезен, непременно вывел бы меня в высокие сферы, а ее сделал бы первой фрейлиной, если бы я подумал кое о чем... нет она не навязывается, смешно даже думать об этом, но... И в таком духе она весь вечер шипела мне под ухо.

   Мне предлагали воспользоваться блестящей перспективой, ждущей меня при дворе Великого Залуспая, при известных уступках с моей стороны. Короче, мне предлагали совершить предательство. Без сомнений я ответил решительным - нет! Нет предательству, а с такой хорошенькой змеедевой я бы, при случае, с удовольствие продолжил общение, может быть, еще более тесное, чем в данную минуту.

   2

   Такой случай представился под утро. Великого Залуспая, совершенно обессиленного тостами, посадили в повозку, он собирался отбыть в свои покои. До этого он сидел за игорным столом в соседнем маленьком зале, играя с жобами в тату. Игра чем-то напоминала китайские облавные шашки. Предводитель все чаще задумывался и все чаше проигрывал. Фрейлины пытались развеять его думы и обратить на себя внимание. Каждая из них мечтала затащить Дракончика Ши в свою уютную норку, заботливо украшенную шуршащей мишурой. Особенно старалась одна молоденькая, симпатичная очковая змеедева. Судя по всему, хорошо начитанная и воспитанная. Она добилась-таки, что Предводитель ее заметил. Он пригласил красавицу за стол, сыграть что-нибудь на щипковом инструменте, похожем на лютню. Она сыграла "Цветы дикой сунты" с тройным повтором. Великий Залуспай, прихлебывая вино, похвалил ее мастерство и попросил сыграть еще раз. Фрейлина запела опять, издавая неподражаемые ультразвуки.

   Однако было заметно, что ум Великого полководца был занят более важными проблемами, он уже забыл о фрейлине. Когда Непобедимый проиграл Большому жобу, премьер министру, одну из провинций, секретарь напомнил Его Высокопревосходительству о необходимости соблюдать режим. Скоро генеральное сражение и надо быть в форме. Когда стали подсчитывать камни, Предводитель впал в раздражительность. Его любимый карликовый пунчер прекрасно понял хозяина, бросился на столик и спутал все камни. На том игра закончилась.

   Как только Великий Залуспай покинул зал, все вздохнули с облегчением. И началась оргия. Тела придворных сплелись в один шевелящийся клубок: чьи хвосты, чьи головы - не сразу и поймешь. Мне сделалось дурно. Я подхватил под мышку братца, успевшего уже изрядно назюзюкаться, и по-английски покинул с ним светско-скотское общество гадов.

   Каково же было мое удивление, когда уже на выходе, перед шлюзовым тамбуром, нас встретил, вернее, пришел проводить, сам Великий Залуспай. Он ожидал нас, сидя в механической коляске, наподобие инвалидной. На запятках коляски ютился на маленьком сидении его камердинер, который управлял тележкой.

   Предводитель был смертельно бледен, и едва, казалось, находил в себе силы сидеть прямо.

   - Хочу сказать вам на прощанье пару фраз, - едва слышно прошипел он, глядя на нас грустными глазами: одним глазом - на меня, другим - на Андрея.

   Внезапно меня охватила жалость к нему, я действительно готов уже был поверить, что Предводитель вовсе не плохой гад.

   - Прошу за мной, господа. - Он приглашал нас в одно из боковых помещений.

   Камердинер включил моторчик, и кресло поехало, мы с Андреем молча последовали. Стальные стены с грубыми заклепками придавали помещению, куда мы прибыли, вид бункера. В центре зала стояла какая-то колонна, явно технологического назначения. Точечные светильники, расположенные вкруговую у ее основания, едва озаряли пространство мертвенно-синим светом. В потолке зияло большое отверстие, забранное решеткой, за которой медленно вращались громадные лопасти вентилятора.

   Казалось, мрачная атмосфера этого помещения в точности соответствовала настроению Предводителя. Он принял из рук лакея, прибывшего по звонку, стакан с напитком молочного цвета, может, это и было молоко. Змеиное. Пригубил и поставил питье на столик. Стекло жалобно звякнуло о металл. Столик был металлическим. Как и кресла, стоявшие рядом. Сидеть на них было так же неудобно, да вдобавок еще и холодно. В свое время, будучи человеком, я избегал сидеть на холодном. Теперь это не могло иметь никаких последствий, но было просто неприятно. "Зачем он привел нас в этот карцер?", - думал я, раздражаясь.