Феникс (СИ)

Фенов обернулся, снова сканируя меня горячим взглядом и опять без единого слова. Лишь кивнул в сторону освещенных стен, приглашая на позицию. Послушавшись и так же безмолвно исполнив его приказ, я заняла свое место. На секунду стало неловко, нахлынули старые комплексы, вернулась неуверенность и робость. Но едва Гоша направил на меня камеру и начал руководить съемкой, я словно очнулась. Вспомнив, с чего все началось, окунулась в жидкое блаженство сладкого диктата. Было так естественно. Просто и приятно слушаться его. Делать то, что он велел. Исполнять беспрекословно.

— Руки вверх, голову на бок. Глаза опустить. Губы мягче. Каплю улыбки. На меня смотри теперь…

И все в этом духе. Я словно танцевала, следуя его словам. Телом, взглядом, дыханием. Если с другими фотографами я научилась работать, исполнять, давать то, что они хотели, то с Гошей я просто жила, была собой. И кайфовала от этого. Даже возбуждалась. На мне не было белья, грудь мелькала из-под свободной тоги с запахом. Я научилась игнорировать свое внезапное обнажение. Голой не снималась, но часто создавались моменты во время съемок, когда было видно чуть больше, чем мне хотелось бы. В этом бизнесе этим никто не заморачивался. И я тоже стала относиться спокойно. Только не с Гошей. В его присутствии меня возбуждало то, что он видит, как соски приподнимают тонкий шел, как грудь мелькает, когда я двигаюсь. Мне нравилось это. Я не видела никого, кроме Феникса. И творила все это только для него. Словно в транс погрузилась. Мы были вдвоем, хоть и на виду у всех. Только мы.

Знаю, Гоша тоже это чувствовал. Он желал меня. Он был возбужден не меньше. Мы оба знали, чем закончится фотосессия. Я ни капли не удивилась, когда Фенов отложил камеру, повернулся к Эле и проговорил:

— Выпроводи всех вон. Я хочу остаться наедине с моделью.

Глава 26

— Выпроводи всех вон. Я хочу остаться наедине с моделью.

И тут же все замолчали. Разом. Одновременно. Резко. Только басы тяжёлого рока гремели теперь в студии. Мое сердце, казалось, застучало громче ударных, заглушая музыку.

— Боюсь, это невозможно, Гош, — ответила ему Эля, едва пришла в себя.

— Тогда я боюсь, что фотки выйдут отстойные. Я не вижу ее. Мне нужен контакт с моделью без левых людей вокруг. Вы нам мешаете.

— Мы можем вести себя тише.

— Это не поможет.

— Гош, при всем моем глубоком уважении…

— Бла-бла-бла, — перебил ее Феникс. — Эль, оставь эти реверансы и выгони всех нахрен уже.

Они мерились взглядами с минуту. Эля сдалась. Она покачала головой, что-то пробормотала себя под нос.

— Ладно. Черт с тобой, Фенов. Я тебе доверяю, хотя эти твои понты уже начинают напрягать.

— Это не понты, Эль. Я хочу, чтобы были отличные фотографии. И сделаю их, если ты будешь умничкой и организуешь мне тет-а-тет с Ирсен.

— Знаю, что сделаешь, — буркнула она и уже громче. — Так народ. Все идем пить кофе, есть пончики. Оставим художника с моделью. Все свободны. Алекс, ты с нами?

— Нет, — ответил за него Гоша. — Алекс тоже пойдет пить кофе.

Мой менеджер тут же подлетел к ним.

— Я останусь, — заявил он, вставая между мной и Фениксом. — Ирсен будет сниматься исключительно в моем присутствии. Это прописано в контракте. Никаких тет-а-тетов.

Гоша приподнял бровь, осматривая парня андрогинной внешности в яркой одежде. Феникс даже говорить ничего не стал, просто смотрел на моего Сашку, как пролетариат на буржуазию. Чертовски трогательно.

Похоже, Гоша собрался уже сказать что-то обидное и насмешливое, но я не позволила обижать человека, который так много и часто мне помогал. Алекс за эти несколько месяцев стал мне почти родным. Да, он нагловатый, надоедливый, иногда даже надменный, но он мой друг.

Положив ладонь ему на плечо, я примирительно пропищала:

— Это ничего, Алекс. Я согласна.

Он резко обернулся, уставился на меня, хмурясь. Уточнил:

— Уверена?

— Да.

— Ирсен, ты же…

Я помотала головой, прося его не продолжать. Больше не было сил тянуть. Едва Гоша заикнулся о том, чтобы все вышли, я только и думала, как бы поскорее они все свалили. Сашка, конечно, молодец. Очевидно, он сопоставил все и понял, что нас с Феновым связывает… Много чего, кроме работы. Уверена, менеджер пытался меня защитить, но уже зря. Раньше надо было. Я, как крыса, услышавшая дудочку, уже встала в стойку, забыла о собственной безопасности и общем благе, которое обуславливало мое бегство и разлуку с Гошей.

— Все будет хорошо, дорогой, — пообещала я, чмокнув его в щеку, оставляя след помады.

Алекс сощурился, но спорить не стал.

Через минуту Эля прикрыла дверь с той стороны, а Гоша без лишней скромности тут же щелкнул замком. Пройдя к зеркалу, где меня гримировали, он вытащил несколько влажных салфеток, которые бросил мне.

— Лицо вытри, — приказал сухо.

Я прикусила губу от этого ледяного тона.

— Гош, я…

— просто вытри лицо, Ирсен, — перебил Фенов грубо. — Я видеть не могу эту посмертную маску из штукатурки.

Не оставалось ничего, как послушно стереть тон.

— Губы и глаза — тоже, — потребовал Феникс.

— Но…

— Никаких но!