Феникс в пламени Дракона. Часть 2.

"Императрица Тамария".

Оставаясь в ходовой рубке на верхнем ярусе надстройки, прайм-капитан Садеф Норвет наблюдал за боем, разгоревшимся вокруг "Красотки Тар". Ивирцы отчаянно атаковали, а ксаль-риумцы прикрывали авианосец, который маневрировал на полном ходу и отстреливался из всех орудий. До сих пор оборонительные меры себя оправдывали - несколько бомб упали в воду довольно близко к "Тамарии", но прямых попаданий не было, и серьезных повреждений корабль не получил.

А ведь сегодня значимый день в истории военно-морских флотов всего Дагериона, неожиданно подумал капитан "Красотки". Впервые авианосец отражает атаку вражеских самолетов. Не так давно "Тамария" уже продемонстрировала свой большой наступательный потенциал у Анлакара; позднее и у Инчи она зарекомендовала себя грозным оружием, но в этом "Тамария" не была первой. Агинаррийский Объединенный Флот уже применял авианосцы - и весьма успешно, надо отдать северянам должное - в кампаниях против Айнелина десять лет назад и против Тэй Анга. Но впервые авианосец сам оказался в открытом море под атакой врага и должен бороться за жизнь. Уязвимость кораблей этого класса, увы, совсем недавно продемонстрировала "Императрица Корнелия" из Восточного Флота, что тоже было первой мрачной страницей в истории морских сражений. Несчастная "Кора" стала первым в мире авианосцем, подвергшимся атаке и получившим боевые повреждения.

Очередной залп отозвался громом в ушах. Не считая четырех совершенно бестолковых 210-миллиметровых орудий в казематах - конструкторы не рискнули бросить вызов традиции и оставить корабль водоизмещением тридцать тысяч тонн вовсе без тяжелой артиллерии - "Тамария" несла двенадцать 120-миллиметровых универсальных пушек: две сдвоенные установки в носу и в корме, и по четыре одиночных на спонсонах вдоль бортов. Тяжелую артиллерию дополняли четырнадцать двуствольных 36-миллиметровых автоматов на галереях ниже полетной палубы и десять счетверенных крупнокалиберных пулеметов. Орудия громыхали почти без перерыва, люди выбивались из сил, поднося новые снаряды, обоймы и ленты. Группа сопровождения - один лидер и четыре эсминца - тоже не жалела снаряды. Шквал разрывов окружил авианосец, "Сейкеры" в небе делали все возможное, чтобы отвлечь врага на себя, и все же, приходилось непросто. Пусть враги и не добились прямых попаданий, но они продолжали атаковать и старались заходить с разных направлений. Неуклюжие бипланы-торпедоносцы удавалось отогнать относительно легко, они были медлительны, и стрелки зенитных автоматов ловили их на прицел, но стремительные "Дайбингу", пикирующие с высоты, были гораздо опаснее.

Еще пара "Айзштерне" зашла со стороны левого борта, и, по приказу капитана, "Тамария" начала доворот вправо. Треск пулеметных очередей и частые, короткие хлопки автоматических пушек внезапно заглушил раскатистый гром - выстрелило одно из тяжелых орудий, и высокий фонтан воды взметнулся перед приближающимися самолетами. Хоть какая-то польза от большого калибра - водяные столбы мешали торпедоносцам. Оба самолета сбросили торпеды, но дистанция была слишком велика. "Тамария" довершила разворот, и капитан Норвет даже не увидел пенных следов, отчечающих путь торпед. Но атаки не прекращались. Ивирцев было много. Торпедоносцы и пикировщики атаковали, заходя на цель с разных направлений, классический "молот и наковальня" - уклоняясь от одних, неминуемо подставишься другим. Садеф Норвет понимал: что бы он ни делал, раньше или позже кому-то из ивирских летчиков повезет.

Так и случилось. Опять затрещали пулеметы, послышался рев мотора, а затем все заглушил мощный, басовитый громовой раскат. Тяжелая бомба рухнула в воду метрах в двадцати от корпуса "Тамарии", и потоки воды окатили палубу авианосца. Ударная волна, порожденная взрывом, заставила корабль содрогнуться.

- Даэмогос... - пробормотал один из младших офицеров. - Это было слишком...

Снова рев мотора пикировщика. На этот раз капитан Норвет успел заметить стремительную тень, падающую с неба - со стороны солнца, слепившего зенитчиков. Затем самолет вильнул в сторону и начал набирать высоту, а темный цилиндрик, отделившийся от него, продолжил падение, и через считанные секунды огромный фонтан поднялся вплотную к борту корабля. Ивирец промахнулся всего на несколько метров. Удар был очень силен. Водяной столб подбросил стальную громаду весом в три десятка тысяч тонн, как игрушечный кораблик; слышно было, как болезненно застонал, выгибаясь, корпус. И почти сразу - новый удар! Этому ивирцу повезло больше остальных: бомба наконец-то угодила в цель, и взрыв разворотил платформу носовой 120-миллиметровой установки. Все, кто там находились, погибли мгновенно. Оба ствола сорвало с лафета и подбросило высоко вверх. Во все стороны полетели клочья раскаленного металла. Дым начал заполакивать полетную палубу.