Фениксы и сфинксы. Дамы Ренессанса в поэзии, картинах и жизни

ДАННЫЙ ПОРТРЕТ ФИЛИППО СТРОЦЦИ МЛАДШЕГО, ИЗГНАННИКА ИЗ ФЛОРЕНЦИИ, ПОБЕЖДЕННОГО ГЕРЦОГОМ КОЗИМО МЕДИЧИ, ЯВЛЯЕТСЯ ПОСМЕРТНЫМ. ОН БЫЛ ЗАКАЗАН ЕГО СЫНОМ С ЦЕЛЬЮ УВЕКОВЕЧИВАНИЯ ПАМЯТИ ОТЦА. ТРАДИЦИЯ ПОДОБНЫХ ПОСМЕРТНЫХ ИЗОБРАЖЕНИЙ ЯВЛЯЕТСЯ СТАНДАРТНОЙ ДЛЯ ПОРТРЕТНОГО ЖАНРА. В ИДЕАЛЬНОМ ВАРИАНТЕ ПРИ ПОДОБНОМ ЗАКАЗЕ ХУДОЖНИК ЗНАЛ ИЗОБРАЖЕННОГО ЛИЧНО И ТЕПЕРЬ ВДОХНОВЛЯЛСЯ СВОИМИ ВОСПОМИНАНИЯМИ. БОЛЕЕ РАСПРОСТРАНЕН ВАРИАНТ, ПРИ КОТОРОМ ЖИВОПИСЕЦ ИСПОЛЬЗУЕТ НЕКОЕ ПРИЖИЗНЕННОЕ ИЗОБРАЖЕНИЕ УМЕРШЕЙ МОДЕЛИ, НАПРИМЕР, МИНИАТЮРНЫЙ ПОРТРЕТ ИЛИ КАРТИНУ С ИЗОБРАЖЕНИЕМ ЕГО ЛИЦА, БЕЗ ТУЛОВИЩА. ТАКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ ОБЫЧНО ЗАКАЗЫВАЮТСЯ ДЛЯ УКРАШЕНИЯ ФАМИЛЬНОЙ ПОРТРЕТНОЙ ГАЛЕРЕИ, И ОНИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ КРУПНОФОРМАТНЫМИ. В ТАКОМ СЛУЧАЕ ПОСМЕРТНЫЙ ПОРТРЕТ ФАКТИЧЕСКИ СТАНОВИТСЯ «УВЕЛИЧЕНИЕМ» ПРИЖИЗНЕННОГО ПОРТРЕТА. В НОВОЙ КАРТИНЕ К ГОЛОВЕ «НАРАЩИВАЮТСЯ» КОРПУС, РОСКОШНЫЕ ОДЕЖДЫ, АТРИБУТЫ, ОРДЕНА, ДРАГОЦЕННОСТИ (СРАВНИТЕ С СОВРЕМЕННОЙ УСЛУГОЙ «ПОРТРЕТ ПО ФОТОГРАФИИ»). ВЕРОЯТНО, В ДАННОМ СЛУЧАЕ МЫ ИМЕЕМ ДЕЛО ИМЕННО С ТАКИМ ВАРИАНТОМ. НАКОНЕЦ, ЕСЛИ ОТ УМЕРШЕГО ЧЕЛОВЕКА НЕ ОСТАЛОСЬ НИКАКИХ ИЗОБРАЖЕНИЙ, ТО ХУДОЖНИК ВЫДУМЫВАЕТ ЕГО ВНЕШНОСТЬ ИЗ ГОЛОВЫ, ОСНОВЫВАЯСЬ НА СЛОВЕСНЫХ ОПИСАНИЯХ ЗАКАЗЧИКА.

– На этой вилле бывали самые блестящие мужчины города, друзья Строцци. Богачи, умники, поэты – они стали ее друзьями, научили ее сочинять стихи, писали для нее музыку. Но Камилла была без ума от Строцци. Вместо того чтобы быть его владычицей и покровительницей, она стала его рабыней. А это, как знает каждая из нас, путь на дно. Она закидывала его письмами, полными признаний в любви, подружилась с его секретарем, чтобы знать, чем Строцци занимается, когда не с ней. Вся ее жизнь превратилась в ожидание его визитов и объятий.

– Бедная девочка, – сказал Тициан. – В почтенных куртизанках такие не задерживаются.

– Да, она явно ни умела одним взглядом заставлять собеседников срываться с кресел и припадать к ее рукам или даже туфлям в почтительном поцелуе, – вздохнула Стелла.

Как бы Тициан не был пьян, но в женщинах он разбирался здорово, поэтому сполз с кресла и положил голову на колени к Стелле, всем своим видом выражая, что и рад бы целовать ей туфли, да сил нет. Со смехом она усадила его обратно за стол.

– Строцци стал смыслом жизни юной Камиллы. И вот однажды он пришел на виллу – она ожидала страстной ночи, полной любви. Он, конечно, ее не разочаровал, здоровый жеребец, но, когда они так лежали, едва разжав объятия, вдруг заявил ей: «Знаешь, ты так нравишься паре моих друзей. Я хочу, чтобы ты переспала с ними. А я бы посмотрел на это».

– Ха! А она-то думала, что Строцци тоже в нее влюблен, – зафыркал Аретино.

– Да, потом он уехал к жене, а она рыдала и мучилась все утро – совокупляться ли с его друзьями или нет. Сочинила это стихотворение и послала ему в письме в качестве ответа.

И Стелла, взяв лютню, снова пропела тот мадригал:

От меня ты просишь трудного решенья,
Мне «нет» ответить тяжко и «да» – нелегко.
Но все ж решусь и «да» я не скажу теперь,
Поскольку не могу я снизойти к тебе:
Желая дать твоим желаньям утешенье,
Я честь свою ценю при этом высоко.

– А что было потом? Ну, кроме того, что какой-то из ее поклонников, которому не обломилось, положил эти милые стихи на музыку?

– Строцци ее быстро бросил и выставил с виллы. Она была полностью раздавлена, уничтожена. Ловила его на улице, засыпала письмами, пыталась воздействовать через его друзей. Потом поняла, что это безнадежно, выплакала все слезы. Нашла новых покровителей, попроще. Но стихов больше не писала никогда и сожгла рукопись книги, которую сочинила.

– Но осталась жива? Так неинтересно. Вот красавица Империа, когда ее бросил любимый, говорят, покончила с собой. Вот это достойный конец истории куртизанки, которая все-таки оступилась и влюбилась!

– Я знаю только, что пару лет спустя Камилла уехала из Флоренции навсегда, и моя мама больше о ней ничего не слышала. Даже не знала, что у нее есть сестра, эта кардинальская любовница Анджела. Может, Камилла живет с ней в Риме?

– И какой же урок выводила из этого твоя достопочтенная маменька? (Кстати, наверняка я был тоже с ней близко знаком, как ее звали?)

Но Стелла не отвечала, а тихо перебирала струны лютни, вспоминая того, кому ей так хотелось отдать свое сердце, но она не осмелилась сделать этого из страха быть испепеленной, как когда-то была сожжена Камилла Пизана.

Все молчали. Тициан думал о том, что пора идти спать. Когда Аретино вышел облегчиться, Стелла быстро собралась и попрощалась, чтобы уйти, пока поэта нет, а то ведь прицепится, и не пошлешь – обидится. Но предосторожность была излишней – Аретино так и заснул в уборной. А Стелла ехала в гондоле, спрятанная под черной вуалью, и плакала хмельными слезами, вспоминая одного сероглазого флорентийца из своего прошлого.