Фениксы и сфинксы. Дамы Ренессанса в поэзии, картинах и жизни

Бентиволио, муж Барбары, к этому времени примирился с потерей семьи и все воюет. Флорентийцы нанимают его в свои военные предводители, и он несколько лет осаждает Пизу, но безуспешно, затем они дают ему отставку, и он отправляется на службу к папе Юлию II, где продолжает свои набеги под новым флагом. Доброжелатели доносят ему, что жена родила внебрачного сына, крещенного Чезаре, – он пожимает плечами: пусть рожает кого хочет, главное, что он полностью контролирует ее состояние. И своих дочерей он тоже оставляет без приданого – пусть выходят замуж без его согласия и голодают!

Но годы и ласковые продажные женщины лечат его душевные раны, да и Барбара, став вновь матерью, смягчилась – в письмах бывшие супруги договариваются о браке своей второй дочери Джиневры с его родственником по материнской линии, Джаном Галеаццо Сфорца, тираном Пезаро. Тонкие юридические проблемы раздела имущества для превращения его в приданое запутывают Барбару, и она советуется с Эрколе Строцци, которого в душе считает уже свои нареченным.

Летом 1507 года (маленькому внебрачному Чезаре Строцци уже три года) муж Барбареллы умирает от лихорадки, подхваченной во время одного из своих походов. Барбаре приносят письмо с новостью.

Она читает и бледнеет – случилось то, о чем она так мечтала несколько лет назад, когда боялась, что Бентиволио притащит ее назад. Теперь же ее пугает его смерть – да, она верит в чувства Эрколе Строцци, но вдруг, как шептались кумушки, ему всего лишь нравилось иметь ее в любовницах, а теперь, когда ее положение изменилось, он испугается и покинет ее? Она ждет его обычного вечернего визита с дрожью – в обед она послала к нему слугу с известием. Вдруг он не придет сегодня? Или вдруг прибудет и скажет, что не может больше компрометировать почтенную вдову, которой она теперь стала? Маленький Чезаре, его ублюдок, играет у ног матери в лошадку, а она смотрит на страницы романа «Фьямметта», книги Боккаччо о несчастной любви прекрасной неаполитанской дамы, и не видит букв.

Звук шагов. Это слуга или Эрколе? Нет, она ни с чем не спутает прерывистый стук его трости. Но что он скажет ей, когда войдет? Ей очень давно не было так страшно… Зачем, зачем она отдала ему сердце, ведь внебрачная любовь – грех, ей надо было, как музе Джованни Боккаччо, которой он посвятил «Фьямметту», вспомнить о своем долге перед Господом, и пресечь преступную влюбленность в самом начале. Но Барбара не была так же совестлива, как Мария Аквинат, воспетая старинным поэтом, и теперь страдает.

Прекрасная, как лебедь на пруду, она смотрит на любимого настороженным птичьим взглядом, с напряженным поворотом головы.

– Барбара, я виноват, – начал он. – Я должен был сказать тебе это раньше. Но я не осмеливался побеспокоить твои чувства.

От ужаса в ней возникло ощущение невероятной отстраненности. «Нет, это происходит не со мной», – подумалось ей.

– Я виноват, дорогая, – продолжал Строцци. – Но теперь у меня есть право это произнести. Будь моей женой!

Барбара разрыдалась.

Обвенчаться сразу после смерти Бентиволио было бы неприличным, и они решили выждать положенный срок. Тем временем Барбара продолжала хлопоты о свадьбе своей дочери Джиневры с Джан Галлеацо Сфорца, ощутив к Рождеству, что носит под сердцем еще одного ребенка Строцци.

Дочь с нареченным женихом обвенчались весной, а Барбарелла и Эрколе решили подождать разрешения от бремени – все же неприлично вести под венец сильно брюхатую сеньору.

24 мая 1508 года Барбарелла производит на свет девочку, названную Джулией. Едва отлежавшись, роженица встает с постели. Вместе с Эрколе они стоят у алтаря и обмениваются клятвами верности.

«Пока смерть не разлучит нас».

Через тринадцать дней после свадьбы молодого мужа находят убитым.

Его увечное тело, теперь обезображенное навеки, нашли на рассвете на углу улиц Виа Савонарола и Праисоло, на пороге дома Каза Ромеи, там, где Лукреция Борджиа потом учредит монастырь Сан Бернардино. Оно было завернуто в его же плащ, насквозь пропитанный кровью. На его теле насчитали двадцать две раны от кинжалов.

На бедного калеку набросилось сразу несколько убийц. Борьба была ожесточенной – рядом валялись даже вырванные клоки волос Эрколе.

СОНЕТ,

написанный Барбарой Торелли на смерть супруга, убитого через 13 дней после свадьбы, и прочитанный на его похоронах

Вдруг погас у Амура факел, стрела сломалась.

Лук пропал и колчан потерян: бог обессилел

Оттого, что жестокой Смертью тот ствол был спилен,

Под которым мне так спокойно в тени дремалось.

О, увы, не суметь ныне отыскать в могиле

Мне того, душу чью отобрал Рок, а не старость,

Только пять дней и восемь нам с любимым досталось

С той минуты, как руки в церкви соединили.

У меня больше нет желаний, одного алчу —

Замесить прах слезами, вылепить снова тело,

Холод смертный прогнать, дыханье вернуть обратно

И потом крикнуть громко с храбростью шестикратной,

Негодяю явив, что узы рассек, без плача,

И сказать: «Посмотри, все может Любви бог сделать!»[9]