Фенёк

— Помогло… эта дрянь не разрослась больше…

— Но не исчезла? И меньше не стала?

— Нет, — коротко. Что тут можно сказать, какие слова найти для матери, у которой на глазах медленно угасает ребёнок. — Но всё неплохо, что вы раньше времени расстраиваетесь? — улыбнулся почти искренне. — Посмотрите, как похорошела за лето, занятие себе придумала — вышивка лентами, я и не знал о такой, и гуляет почти без обид. Всё отлично, прорвёмся, продержимся, — подмигнул, — я в душ и спать, вы остаётесь?

У Марии Антоновны была своя комната в доме дочери и зятя с тех пор, как понадобилась её помощь на постоянной основе.

— Нет, я домой, Юле завтра ко второму уроку, а Илья, кажется, к физике не подготовился, сидел-сидел с учебником, а потом гляжу — фильм смотрит.

— Я проверю.

— Спокойной ночи, Серёжа, — в дверях. И немного горбясь, что не характерно для статной и высокой Марии Анатольевны, медленно пошла вниз по лестнице, проигнорировав лифт.

= 18 =

Юля поминутно уточняла у папы, будет ли он, как и прошлые года, запускать во дворе их дома фейерверки, и говорила, что позвала подружек посмотреть. Она скажет на пункте охраны, и их пустят во двор. Сергей, улыбаясь, соглашался.

Постепенно и Илья втянулся, ловя предпраздничное настроение. Он даже выбрал одну из ёлок и с деловым видом помогал отцу подбирать фейерверки, изучая инструкции и технику безопасности. И, конечно, предполагаемую зрелищность.

Марину Сергей отвёз в магазин, и она, кажется, тоже получила удовольствие, выбирая себе платье… кажется. Сергей всё чаще не понимал эмоций Марины, и это пугало. Она много спала и плохо ела. Гуляла она мало и с большой неохотой. Побочные эффекты терапии…

Он подумывал, не завести ли собаку, небольшой породы, чтобы у Марины был повод выйти на улицу, но сомневался в этой идее. «Повесить» на себя ещё и пса он не хотел, Илья не выказывал такого желания, парень за всю жизнь не попросил даже хомяка, а Юля была ещё слишком маленькой, чтобы заботится о собаке всерьёз. Оставался он и Мария Анатольевна, которая была готова выгуливать гиппопотама, лишь бы Марине становилось лучше, но чувствовалось, что женщине самой нужна помощь… минимум — моральная.

На работе закрывался год, как обычно — с успехом. Небольшие убытки от несостоявшейся сделки быстро перекрыли прибылью от нового сотрудничества, к которому приложил руку Сергей Павлович, и предприятие, в целом, несмотря на кризис в стране, смотрело уверенно, как минимум, в следующий год.

Марго ещё пару раз попыталась поговорить с Сергеем, в конце концов, плюнула на это и посчитала за лучшее молчать, оставив историю с Ксюшей на совести Сергея и на его же ответственности.

Ксюша…

Их сближение произошло настолько стремительно, что Сергей не заметил, не понял, как у него появились ключи от дома Фенека. Что было ново для него, и, наверное, должно было пугать, но не пугало, наоборот, он ощущал какое-то, очевидно нездоровое, довольство. Он не собирался отказываться от этой связи и, более того, становилось ясно, что и Ксюша не собиралась это делать.

В принципе, всё укладывалось в почти привычный сценарий. Они встречались иногда по вечерам, иногда он ночевал у Ксюши, порой он проводил с ней целые выходные, говоря дома, что уехал в командировку.

Несколько раз случались «сбои», но он быстро выравнивал ситуацию. Первый раз, когда Ксюша заикнулась о том, что не хочет больше предохраняться презервативами. Сергей не стал слушать никакие доводы. В этом он был категоричен.

— Я могу начать принимать таблетки.

— Ты можешь начать принимать что угодно, но процесс деторождения я предпочитаю держать под контролем.

— Ты боишься, что я специально забеременею?

— Не боюсь, потому что пользуюсь презервативами.

— Но у меня раздражение… у тебя же толстый! А ещё и латекс…

— Фенек, не говори ерунды, нет у тебя никакого раздражения, и уж точно ты прекрасно подстраиваешься под мои размеры. Ты взрослая женщина, хоть и выглядишь как старшеклассница, когда голая. Пойми, я не хочу сюрпризов, я категорически не хочу больше детей. Категорически. Я, честно говоря, опасаюсь, что не успею Юляшку до ума довести… так что взваливать на себя ещё и ребёнка от любовницы я не стану. Если только ты не горишь желанием сбегать в абортарий, тогда мы можем и без резинки.

— А может, сделать вазэктомию? — раздражённо.

— Я подумаю над этим, только это не спасёт от презервативов, — так же раздражённо.

— Почему это?

— СПИД не спит.

— Ты думаешь, я тебя заражу?

— Я думаю, все мы под богом ходим, Фенёк, а я домой заразу тащить не хочу. — Помолчал, ища слова. — Эй, посмотри на меня, я что, такой внушающий доверие парень, что ты готова рискнуть? Это всё ещё я, тот самый гавнюк, что трахал малолетку, и не одну, и ублажал помощника бухгалтера в собственном кабинете. Подумай, Ксюша.

— Ты же расстался с Асей, ты сам сказал.

— А ты мне не верь, мало ли, что я говорю и зачем. Не верь мне… о себе думай.