Феномен

Сбегал и глянул, что там спрятали в лесу. Закиданная уже пожухлыми ветками, там стояла редкая машина – пикап на базе эмки. Да, я помню, что был у нас такой трофей с мародёров, но там обычная машина, а тут вездеходная, цвета хаки. Даже модель помню, Газ-61-417. Хм, их вообще-то в этом году начали выпускать. Машина блестела новизной. Проверил на минирование – чисто. Проверил шильдики – сборка мая этого года. Новьё.

Бак был пустой, я заправил машину и завёл её. Громко затарахтел мотор, прогреваясь, но машина была в порядке. Заглушив, я убрал её в хранилище и сбегал к опушке – пусто. Бегом добрался до броневика, достал танковый ключ, открыл дверцы и осмотрел его. Пусто, даже замок с пушки снят и все пулемёты. Под передком – лужа масла: хана движку. Ну его. Рванул обратно, всё бегом, как раз к завтраку успел вернуться. Ну, это для нас завтрак, а тут вечер. Часа через четыре стемнеет, и мы двинем дальше.

Вернулся я со свёртком и пояснил:

– Заглянул в крайний дом, обменял на еду трофейные часы. Глянул броневик, под ним лужа масла, не на ходу.

Из свёртка я достал свежий каравай хлеба и солёное сало, тоже свежее, а также головку чеснока и лука, что вызвало у бойцов радостные возгласы. Пока один из них нарезал бутерброды, я проверил, как в двух котелках доходит каша. Кинул по паре кусочков сала в кашу, пусть будет для аромата. В третьем котелке кипятилась вода для чая.

Вдруг я замер и дал знак своим бойцам также замереть. Кстати, мехвод с пулемётчиком, наконец, отошли: говорят, слышать стали, звон в ушах прошёл. Прислушавшись, я понял, что по лесу кто-то идёт, и, похоже, в нашу сторону.

– Кто-то идёт к нам, – сообщил я. – Как бы не на дым от костра. Приготовить оружие. Сержант, присмотрите за кашей.

У меня, как я уже говорил, было четверо бойцов: мой экипаж, состоящий из курсантов-красноармейцев, и младший сержант, командир танка Т-26. У мехвода и пулемётчика лица были в оспинах от ранок: я чистил их от окалины, а потом обрабатывал зелёнкой. Вид у них тот ещё, но в остальном порядок. Что касается оружия, то у меня был пистолет ТТ, у мехвода и младшего сержанта Синицына – наганы, у заряжающего и пулемётчика – СВТ.

Бойцы приготовили оружие. Кто-то залёг за машиной, другой встал за дерево, а я ушёл в лес и, чуть пробежавшись, вышел неизвестному в тыл. Скривившись (не люблю политработников), я подошёл к нему со спины, и, прижав лезвие ножа к горлу, спросил:

– Кто такой?

Для него это явно стало неожиданностью, вон как дёрнулся в испуге, но ответил:

– Военный корреспондент редакции «Красная звезда» старший политрук Вилкомир. Двигался в четвёртую армию. Нас обстреляли из леса, машина сгорела. Водитель ранен, я нёс его, сколько мог, тут недалеко оставил. Мы не ели вторые сутки. Вы нам не поможете?

– Документы?

Я сделал шаг в сторону, убрал нож за голенище сапога и дал корреспонденту себя рассмотреть. Похоже, он не лгал. Взяв у него документы, я их внимательно изучил. Настоящие.

– Отбой! Свои!

Старший политрук выглядел как надо: полная чем-то планшетка, фотоаппарат на груди, горящий любопытством взгляд – корреспондент и есть. Возвращая ему документы, я услышал вопрос:

– Вы танкисты?

– А что, по комбинезону и шлемофону не ясно?

– А что происходит? Стрельба со всех сторон. Я немцев на дороге видел.

– Разбили у границы наши силы сдерживания. Внезапно напали – и вот, отходит четвёртая армия. Не бежит, огрызается, но отходит, сил сдержать не хватило. Мы бы тоже громили немцев, но к моему танковому отряду вышел майор, командир стрелкового полка, с остатками подразделения, а у нас так заведено: у кого звание выше, тот и прав. Вот и сгубил моих ребят в бессмысленной атаке. Все танки подбили, мой сожгли, еле выбрался. Ладно, товарищ корреспондент, дам вам двух бойцов, принесёте шофёра, гляну, что там с раной. А потом поедим, каша почти готова.

Глава 15. Бои местного значения. Арест

Отправив с политруком сержанта и заряжающего, я проверил готовность каши и стал собирать на стол. Пулемётчик стоял на часах у машины, поглядывал по сторонам, мехвод дремал: для ранбольных у нас послабления. Я расстелил чехол (это у нас стол такой), снял с костра котелки, в один, с водой, кинул заварки и чуть сахара, ну и начал всё размещать на столе.

Тут вскоре и бойцы с раненым пришли, неся его на плечах. Он в сознании был, но ноги у него волочились, сам идти не мог, ослаб. Положили его в стороне, я срезал тряпки, которые были использованы вместо бинта, и начал чистить рану – пуля навылет прошла. Почистил от мусора и грязи, попавших внутрь, а также и от гноя, а после перевязал.

Затем мы приступили к приёму пищи, а когда с едой закончили, я достал из кабины аккордеон, трофей с эсэсовцев, и стал наигрывать. Потом спел несколько песен. Мои парни уже привыкли, что на таких стоянках у нас бывает музыкальный час. Часовой поближе подошёл, политрук так совсем рядом устроился, что-то чиркал в своём блокноте. Раненый, после того как его покормили, уснул.