Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст

Первые шаги к реформированию этой системы были сделаны в начале 1990-х годов и связаны были с тем, что Российская Федерация подала заявку на вступление в Совет Европы. Ранние реформы пенитенциарной системы осуществлялись в рамках более широких изменений в системе уголовного судопроизводства, и первые шаги были направлены на то, чтобы привести законодательство, регулирующее условия содержания под стражей, в соответствие с европейскими тюремными правилами и с требованиями Комитета по предупреждению пыток Совета Европы. Практики, которые теперь квалифицируются как внеправовые, были запрещены, а нормы, регулирующие условия проживания заключенных (выделенное пространство, режим посещения (рис. 13.3), питание и гигиена), были пересмотрены. Важные символические изменения, такие как исключение слова «трудовой» из названия пенитенциарных учреждений, были ориентированы на то, чтобы сместить акценты и подчеркнуть, что цель тюремной политики состоит в реформировании преступников. На самом же деле, хотя в некоторых областях за первое десятилетие произошли значительные изменения, в целом они были скромными, поскольку пенитенциарные учреждения оказались перегружены: разрушение старого порядка в 1990-е годы привело к повышению уровня преступности, и пенитенциарная экономика потерпела крах. Не было ни ресурсов, ни политической воли для того, чтобы бросить вызов устоявшейся пенитенциарной культуре или подвергнуть сомнению базовую мифологию этой системы, в том числе рассмотреть две обсуждаемые здесь проблемы: вытеснение наказания на периферию и растворение личности в коллективе. Прошло почти два десятилетия, прежде чем в рамках тюремной реформы были наконец поставлены все эти вопросы, но даже тогда в этой связи говорили не о реформе, а о «концепции», подчеркивая тем самым радикальный характер нововведений. В 2010 году Российская Федерация объявила о публикации Концепции развития уголовно-исполнительной системы до 2020 года[665].

Рис. 13.3. Двор барака в день посещений. © Judith Pallot, 2016

Эта Концепция была тесно связана с президентом Д. А. Медведевым и отражала его искренний интерес к модернизации системы уголовного судопроизводства. Большое внимание в ней было уделено гуманизации наказаний, альтернативам тюремному заключению и модернизации прежде предложенных технологий надзора, но самой интересной ее особенностью стало предложение упразднить исправительные колонии, заменив их тюрьмами строгого режима с камерами вместимостью от двух до восьми заключенных и с небольшими мастерскими, а также тюрьмами открытого типа, устроенными по образцу существующих колоний-поселений. В Концепции также указано на необходимость оптимизировать продолжительность перемещения в тюрьму, хотя о географической реструктуризации тюремного комплекса речи не идет.

Отчасти положения Концепции были сформулированы в расчете на международную аудиторию, как свидетельство модернизации пенитенциарной системы Российской Федерации, однако наибольший интерес представляет заложенная в ней информация для внутреннего потребления: о том, что источником имеющихся проблем в пенитенциарной системе является наследие ГУЛАГа.

В устном выступлении 2011 года, которое впоследствии подверглось критике, Медведев «признался», что российская пенитенциарная система не справляется с задачей реабилитации осужденных потому, что она «на 95 % советская» [Селиверстов 2014: 163].

А. А. Реймер, который возглавлял Федеральную службу исполнения наказаний (а в настоящий момент сам отбывает наказание за коррупцию!) и в 2012 году должен был проконтролировать изменения, изложил эту концепцию так: «Важнейшая задача, стоящая перед нами – кардинальное изменение сложившейся конфигурации уголовно-исполнительной системы. Необходимо сменить лагерный архипелаг со всеми его сохранившимися традициями и принципами коллективно-отрядного перевоспитания трудом»[666].

Бывший министр юстиции А. В. Коновалов подтвердил справедливость такого взгляда, отметив, что в Российской Федерации «наследие ГУЛАГа» все еще играет большую роль. В сентябре 2011 года он обратился к комитету Государственной Думы и отметил, что действующая пенитенциарная система «несет в себе многие черты реминисценции (неявного воспроизведения) еще времен ГУЛАГа, а может быть, и дореволюционной каторги»[667]. Во введении к Концепции объясняется, почему, с точки зрения нынешней Службы исполнения наказаний, с этим нужно бороться: