Феномен игры

Девушка, которая так незаметно для себя крутанёт колесо моей жизни дальше, через пару месяцев приедет в Москву и станет моей женой. Помню, как на одном из свиданий я подарил ей лилию с очень длинной ножкой. Мне казалось, что в длине этой ножки вся красота этого цветка. Но ей было очень неудобно нести эту конструкцию, и в один момент она резким жестом переламывает эту ножку ровно пополам и нижнюю часть бросает в Неву. У меня замерло сердце. В голове как пуля просвистела одна единственная мысль: «Это же она сделает и с моей жизнью». Так и произойдет. Скоро у нас родится сын Вильям – главный персонаж моих алхимических экспериментов, и я обязательно коснусь процесса его развития чуть дальше. А брак так и не станет счастливым. Спустя 12 лет взаимных самоистязаний он развалится.

В Москве моей первой работой, которую мы сделаем совместно с моим ангелом-хранителем, танцовщицей и хореографом Ольгой Пшеницыной, будет «Снегурочка» А.Н. Островского. В нашей творческой лаборатории мы назовем её «Козья морда». И опять в центре некая многоликая сущность, что, разбрызгиваясь множеством ролей, призвана разворачивать влажный и более чем чувственный сюжет о взаимосвязи всего со всем. В набросках углем я покажу эту работу Генриетте Яновской и Каме Гинкасу, руководителям московского ТЮЗа, но наши планы не совпадут, и после показа этой работы ещё нескольким руководителям московских театров, я, как и в случае с «Franky-show», забив сердечную боль нереализованности бромазепаном, взбивая в пену сопли проклятий и извинений перед моим Фавном, заколочу его, воющего благим матом, в уже известный вам «черный чемодан».

Примерно в 2002-м безжалостный драматургический магнетизм подбросит мне в руки одну очень важную для меня книжку. Автор Дэниел Киз, называется «Множественные умы Билли Миллигана». И это один из текстов (наравне с книгами Тимоти Лири, Роберта Антона Уилсона, Станислава Грофа, Стивена Волински и мн. др.), что превратится в один из самых настольных, вдоль и поперек исчерканных. Коротко, в центре сюжета этой, основанной на реальных событиях книги, лежит детективная и более чем путаная история, что по ходу расследования выходит далеко за пределы детектива как жанра. Психотерапевтическая элита США приходит к выводу, что некий Уильям Стенли Милиган, совершивший несколько тяжелых преступлений, не может быть осужден и отправлен в тюрьму в следствии того, что его населяют 24 не подвластных его контролю субличности. И далее сюжет распутывается так, что срывает голову любому, кто дерзнет в него погрузиться, потому что совершенно не умещается в парадигму мировосприятия стандартного жителя мира конца второго тысячелетия.

Сказать, что наткнуться на этот сюжет было большим воодушевлением для меня, это ничего не сказать. И будет слишком уж высокомерно заявить, что я узнал в Билли себя. Но с этого момента феномен Multiple personality (множественной личности, или языком психотерапии «диссоциативное расстройство идентичности») навсегда поселится в моих кровотоках, одаривая воодушевлением и переживанием глубинного узнавания. И одно дело, когда ты только подозреваешь, что с тобой что-то не так, и совсем другое, когда находишь этому подтверждение. С этого момента я буду с восторженным трепетом рассказывать всем и каждому об этом фантастическом феномене, особенно акцентируя внимание на том, что в 1986-м диагноз этот был внесен в реестр психических заболеваний, но сегодня, за счет экспоненциальных скоростей развития, спутанности информационных потоков, усилений мозга с помощью его электронных расширений, а также грядущей, столь пугающей всех, диктатуры искусственного интеллекта, молодое поколение (в большинстве своём) уже демонстрирует этот диагноз, как настойчиво воплощаемый в реальности феномен.

Важно сказать, что даже многоликость буддийского пантеона (что всегда производил на меня более чем магическое впечатление) открылась передо мной именно через феномен Multiple personality. Никогда не забуду встречу с одним буддийским ламой (ламой Талу), чья многоликость взорвала мне мозг, опечатав (в стиле «прямой передачи») ясным пониманием того, что всё это шокирующее обилие кровожадных комиксов просто уникальная картография внутренней свободы быть разным, разворот т. н. театральных костюмов для развития внутренней многовариативности. Отвечая на мои вопросы, лама этот просто рассыпался на огромное количество лиц, демонстрируя одновременный ответ с множества точек зрения. В ночь после этой беседы я ясно понял, что Махакала, Манджушри, Ямантака, Ченрези, Дордже Семпа, Тара или Чакрасамвара (формы из пантеона буддийских божеств) – все это способы сгущать мир под разные задачи и контексты. Но принцип лежащий в основе – один, и он ТОТАЛЬНО ТЕАТРАЛЕН! И заключается в том, чтобы набросить на себя кого-то, кто превосходит мои возможности во много раз, и играть с миром под маской более высокого уровня взгляда. И драматургия жизни при таком раскладе тут же меняет свой ракурс, свою глубину, свой объем.