Феномен хищника

-«Рановато, согласна. И в моём бывшем племени не все вступают в совершеннолетие в эти годы. Но я хотела, чтобы со мной считались, и смогла добиться этого. Благодаря обычаям лесных людей, конечно». Диксон подумала:

-«В моей прошлой жизни общество дошло до того, что первую треть отведённого человеку срока считало его не полностью дееспособным».

-«Треть жизни?» – поразилась я, бросив на подругу короткий взгляд. –«Как это могло быть, вы же не умирали все в сорок пять?»

Изучая современные знания стрейнджеров, мы как-то не уделяли внимания древней истории человечества. Только что я узнала, что остаюсь в ней совершеннейшим профаном.

Робин пришлось приложить немало усилий, чтобы засыпать немелкую Дик. Девочка заметно вспотела, но довела задуманное до конца, уселась верхом на кучу песка, из которой торчала лишь черноволосая стриженая голова. Наклонилась – и неожиданно чмокнула Диксон в губы.

-«Спасибо! Вы спасли мне жизнь». Ощутив смущение Дик, Роби покраснела:

-«Извините, я не хотела обидеть». Вытащив руку из-под песка, Диксон слегка потрепала девочку по плечу.

-«Не за что извиняться! Послушай, вот мы как-то думали, что в разных обществах существует обычай признавать человека взрослым в очень разном возрасте». Она сделала паузу, приглашая вступить нас.

-«У лесных людей человек считается взрослым со дня, когда он своими руками добыл первый охотничий трофей».

-«Это работает и в отношении девочек?» – недоверчиво переспросила Роб.

-«Конечно, там все равны».

-«У нас в таунах человек считается взрослым с момента, когда его допускают к самостоятельной работе. Обычно это лет в пятнадцать-шестнадцать», – сообщила Джессика.

Робин в очередной раз полюбовалась рыжей красавицей, глянув в её сторону.

-«А в обществе, где жила я, эту идею довели до абсурда», – подумала Дик. –«В своей основе идея правильная: человек считается взрослым, когда приобретает способность самостоятельно себя обеспечивать. Но люди сильно размножились, уже далеко не все добывали пищу непосредственно, своими руками». Роби не поняла, пришлось привести пример

-«Вот у вас Олаф-кузнец хлеб не сеет, свиней не откармливает…»

-«За его топоры и ножи люди приносят любую еду, которую скажет».

-«Обмен, понятно. А у нас придумали деньги, такой условный эквивалент стоимости. Хотели как лучше, а получилось, как обычно», – Дик криво усмехнулась. –«Денежные отношения стали определять правила поведения, менталитет и образ жизни большинства людей. А побочным эффектом модернизации производства стала безработица».

-«Робин не изучала античную экономику, скажи как-нибудь понятней, на примерах», – попросила Джес.

-«Попробую».

Девочка, наконец, слезла с Диксон, и она, извившись змеёй, выбралась из-под песка погреться на солнце.

-«Людей сманили в города, кому-то нужно было работать на заводах и в конторах. А через пару веков их потомкам сказали: каждый третий из вас – лишний. Идите куда хотите, и сами ищите как добыть средства к существованию. Вернуться в деревню люди не могли – разучились и не хотели уже жить на земле».

Такое было сложно представить Роб, но она подумала о старосте – тот тоже не сеял и не пахал, ничего не создавал своими собственными руками. А если бы люди вдруг перестали нести ему положенную по обычаю мзду? Дик продолжала рассказ.

-«В городах начала резко расти преступность, отчаявшиеся убивали друг друга прямо на улицах, кончали жизнь самоубийством. Чтобы как-то уменьшить количество претендентов на рабочие места, людей всё позже и позже стали считать взрослыми, их должны были кормить-содержать родители. При мне только в 24-25 лет люди заканчивали учиться и могли самостоятельно работать. Треть жизни они учились, причём зачастую тому, что вовсе не было нужно».

-«Разве могут отец и мать прокормить столько бездельников?»

-«Детей стали рожать меньше, в моей прошлой жизни в большинстве городских семей было лишь по одному-двое».

Подруга перевернулась на живот и стала быстро отжиматься в упоре лёжа. Девочка почти с ужасом смотрела на перекатывавшиеся под её кожей рельефные бугры мышц.

-«Всё это мы рассказываем к тому, чтобы ты знала: когда считать себя взрослой – это в большей степени зависит от общества, где живёшь», – подытожила Диксон.

Роби кивнула кудлатой шевелюрой, переминаясь с ноги на ногу. Она хотела купаться.

Вернувшись в положение лёжа на спине Дик одним движением вскочила на ноги. Проверила возможности организма, удовлетворенно улыбнулась. Теперь мы в одинаковой степени сильны, и это нравилось Диксон. Чтобы чувствовать себя комфортно, ей обязательно нужно было знать, что хоть в чём-то она лучше всех, а учитывая опыт и навыки, она опережала нас в умении владеть своим телом.

Роб ещё не привыкла видеть таких «огромных» и мускулистых женщин, ей намного больше нравились Джессика и Ита. Тело торнианки выглядело сильным, но у неё не было крупных, откровенно рельефных мышц, которые так нравились мне и Дик.

-«Почему? Мне тоже очень нравятся мышцы», – возразила старшая. –«Правда, не на самой себе, а на вас», – добавила Джес с лукавой улыбкой.