Феномен одиночества

В глазах женщины вспыхнула ярость:

– Я не хочу сгнить в каменном мешке!

– После нас на Даймод придут другие… Если мы слишком громко будем хлопать дверьми, то хозяева повесят замки попрочнее.

– Ты… – Рэйчел сжала свои кулачки, – У меня ещё остался инстинкт самосохранения! И честь!

– У людей не бывает инстинктов. У нас вместо них разум. Откажись от работы и трудись здесь с другими учёными.

Пилот попытался улизнуть, решив, что про него забыли, но быстрый взгляд Рэйчел заставил его замереть на месте. Она наклонила голову набок и попыталась разглядеть во мне что-то способное помочь ей убедить в своей правоте, а потом вдруг язвительно усмехнулась:

– Не могу оставить всё веселье тебе одному!

Когда погрузка закончилась, и мы находились в ложементах на корабле готовые к старту, я почувствовал, как до моей кисти дотянулись кончики пальцев.

– Слав, я с каждым днём всё больше верю, что ваш крохотный Союз обладает огромной силой.

Я с усилием высвободил голову из фиксаторов и повернул, чтобы увидеть лицо Рэйчел. У неё было задумчивое и одухотворённое выражение, спокойный тон без привычной колкости.

– Со стороны может показаться, что вами управляют, а все решения принимает президент и его окружение, как Директорат в Гегемонии. Вот только это не так, и, если Майн исчезнет, ничто не поменяется. Вы все заодно.

– А ты с нами? – я очень хотел чтобы она ответила честно.

– Пока нет. Я всё ещё слишком зациклена на себе. Знания не сразу становятся навыками.

Корабль чуть вздрогнул и оторвался от площадки. Пилот маневрировал аккуратно, без спешки, и перегрузка почти не доставляла неприятных ощущений. Спустя несколько часов, мы вышли из аккреционного диска и получили разрешение на нырок, который вызвал привычное покалывание по всему телу.

3.11 Удачное начало

Несколько орбитальных станций Даймода, ощетинившись радарами, наблюдали за небесной сферой. Оборона, рассчитанная на противостояние флоту вторжения, не обратила внимания на маленький кораблик, промчавшийся мимо и выстреливший четырьмя совсем уж крохотными капсулами. Пилот закончил манёвр и сразу же нырнул, покинув систему. Заключённый в одиночный спусковой модуль, я ощутил, как торможение об атмосферу порождает вибрацию, переходящую в низкий гул, отчего всё тело чесалось снаружи и изнутри. Использовать двигатели станет безопасно только в самом конце падения, когда массивы гор скроют от многочисленных глаз систем обнаружения. Маленький экран показывал столбики чисел и несколько графиков, но я не мог никак повлиять на события – капсула в полностью автоматическом режиме неслась к поверхности. Несколькими рывками отработали маневровые двигатели, отбрасывая облака раскалённой плазмы, похожей для стороннего наблюдателя на отваливающиеся части метеорита. Включилась основная установка торможения, и меня вдавило в ложемент. Перегрузка на самой границе человеческих возможностей не давала дышать несколько секунд. Удар по касательной: капсула выбила своим корпусом фонтан осколков и заскользила по склону. Ещё несколько минут тряски и всё успокоилось.

– Признаков людей не обнаружено, – ровным голосом проговорил ИИ, – Отравляющих агентов не обнаружено. Агрессивных биологических компонентов не обнаружено. Начинается разгерметизация.

Разогретый обшивкой воздух с шипением проник внутрь. Я осторожно вдохнул. Ремни безопасности ослабли и уползли змеями под ложемент. Крышка капсулы отъехала вверх и в сторону. Можно выбираться.

Тяготение чуть меньше земного позволило легко встать на ноги и сделать несколько уверенных шагов. Без имплантов придётся самостоятельно привыкать к гравитации, пусть и почти нормальной, и учитывать её при движении.

Носимый навигатор указал направление к точке высадки Рэйчел и заранее установленному месту встречи, если обстановка будет отличаться от разведданных и сделает невозможным успех миссии, но мне предстояло пройти с десяток километров до ближайшего города – столицы Даймода. Я вытащил из капсулы хламиду, сандалии и повязал на голову платок на манер местных горцев, там же нашёлся искусственно состаренный заплечный мешок с нехитрой снедью и всякой мелочью. Спусковой аппарат выдал тихую трель, предупреждая о включившейся программе утилизации и требуя отойти подальше. Когда я отдалился метров на двадцать, раздался тихий хлопок, и керамический остов капсулы стал рассыпаться от высокой температуры внутри, выжигающей любые следы технологий. Через несколько минут тусклого бездымного горения остались лишь фрагменты, которые местные жители однозначно примут за куски метеорита.

Солнце должно было показаться над горизонтом не скоро, и у меня была возможность пройти большую часть пути по приятной прохладе в темноте и сумерках. Рой нанитов-симбионтов периодически прочёсывал местность, но не находил ни одной тропинки, и двигаться поначалу приходилось осторожно, приноравливаясь к булыжникам, готовым вывернуться из рыхлой земли, если на них неудачно наступить, к "лужам" мелкого песка, в которых легко растянуть лодыжку, и многим другим особенностям диких пустошей.