Феномен одиночества

Вереница облаков скрыла искусственные спутники освещения, пришлось спускаться по очередному склону практически на ощупь. Скорость снизилась, и на вершину последнего холма перед городом я забрался, когда небо начало сереть перед рассветом. Пустошь будто врезалась в обломки бетонной цивилизации, пыталась перемолоть остовы старых магистралей, но постепенно слабела и сходила на нет под асфальтным полотном сгущающейся сети дорог, а дальше уже высились небоскрёбы, сновали аэрокары, дроны, и окончательно побеждала искусственная иллюминация.

В сам город мне не было нужды рваться, да и не пустили бы через таможню без документов, поэтому я свернул в сторону вынесенного за высокую стену мегаполиса гетто, состоящего из жестяных домиков. Солнце перевалилось через хребет гор и жгло всё, до чего дотягивалось, но при этом из ущелий в долину стекался ледяной воздух. Из-за резких перепадов температур и постоянного ветра из растений выживали лишь низкорослые перекрученные, словно параличом, кустарники, да острые и сухие травы.

– Стой! – из-за небольшой кучи хлама раздался грубый голос с визгливыми нотками, – Ты кто?

– Бывший фермер… – ответил я, стараясь вложить в слова как можно больше тоски и обречённости.

– Мы тут не держим скота и не пашем, проваливай!

– Мне некуда идти… – я сделал ещё шаг в сторону голоса, – Или умру от голода в горах, или здесь.

С дробовиком наперевес вышел плотный человек и наставил ствол мне в живот.

– Ну так я тебя быстро отправлю к Творцу! – крепыш сплюнул мне под ноги и хохотнул.

– Я могу быть рабочим! – пришлось упасть на колени и вскинуть руки в жесте мольбы, – Могу делать, что угодно! Я читать умею!

Оружие опустилось. Человек задумался, почесал щетинистые щёки и сказал:

– Иди вон туда, – палец указал на хибару, выкрашенную зелёной краской, – Скажешь, что Идрис пропустил, и сразу про то, что грамотный. Если не врёшь, будет кусок хлеба, а если… – пухлая рука снова подняла дробовик и ткнула дулом в мою сторону.

– Спасибо! Буду за тебя молиться каждый день, Идрис!

Крепыш крякнул и вернулся на свой пост, бросая на меня оценивающий взгляд. Наниты сообщили, что прямо сейчас на меня направили стволы три охранника из двадцати двух, что сидели в укрытиях.

Ветхий домик с низкой дверью был пустым, но я ради спектакля несколько раз постучал и громко окликнул хозяев. Наконец, когда смех со стороны блокпоста стал громогласным, Идрис выкрикнул:

– Иди внутрь! Там лестница! Дурачок!

На выметенном полу чернел колодец. Я заглянул в него и увидел длинную гирлянду маленьких лампочек, уходящих вниз, казалось в бесконечность. После нескольких метров спуска стали различимы звуки работающих машин: мощные, монотонные. Наконец, когда ноги коснулись пола, казалось, даже пыль в воздухе мелко дрожит от гула. Небольшую дверь охранял спящий человек, но он вскочил и тут же направил на меня оружие.

– Ты кто? – заспанные глаза быстро моргали и выражали испуг.

– Идрис пропустил, сказал, что раз я грамотный, то найду тут работу.

Человек сразу же успокоился, сделал важный вид и достал небольшой предмет, оказавшийся коммуникатором.

– Пост первый вызывает начальника смены! – судя по всему, устройство связи работало довольно скверно, и приходилось громко кричать и повторять по несколько раз, но довольно быстро разговор закончился, а меня пропустили через тяжёлую дверь.

Стало понятно, почему оборудование находилось под землёй: помещения и машины были построены ещё колонистами. Я заметил среди куч железа обломки с логотипами корпораций, давно ставших историей. Удивительно, что здесь вообще что-то сохранилось, хотя… для первопроходцев старались делать всё очень надёжным.

– За мной… – угрюмый мужчина в засаленной робе махнул рукой и повёл между рядами демонтированных станков, порезанных на отдельные части и ждущих переплавки. Он обернулся всего лишь раз, чтобы спросить, – Фермеры не умеют читать. Ты точно не лжёшь?

– Мой отец научил, а его дед… Говорили, что может пригодиться.

Мы вошли в коридор со множеством дверей с табличками: Отдел планирования, Отдел распределения, Отдел связи и другими. Слова были написаны на английском, а внизу висели листки бумаги на местном диалекте: Охрана, Мастер-механик, Мастер-дефектолог. Рядом с дверью "Мастер участка" мы остановились.

– Тебе зададут несколько вопросов, – сказал сопровождающий, – Проявляй уважение.

Фермер не должен был знать правила этикета, и я вошёл без стука, но низко наклонившись так, что мог видеть только пол и свои ботинки.

– Ты кто? – по интонации хозяин раздражённого голоса скорее спрашивал у себя, чем у меня.

– Я фермер. Разорился. Ищу работу. Умею читать, – я говорил быстро и не разгибаясь кланялся в такт словам.

– Прочти это, – мастер участка прошелестел бумагой и подвинул листок к краю своего стола.