Феномен (СИ)

- На дороге и в городе я общался с другими командирами. Вердикт такой. Наши приграничные армии по сути уже разбиты, отходят, под постоянными ударами вражеской авиации. То есть, вокруг нас происходит просто огромная катастрофа. Я разобрался в чём ошибка, слушая описания боёв раненых командиров, которых эвакуировали в тыл. Ошибка проста, устав наш даёт мало действий в обороне, в основном перелагается атаковать. В этом и заключается ошибка. Немцы просто встают, залегают и расстреливают наши танки, и стрелков, что их сопровождают. Потом добивают выживших, формируют колонны с пленными, что отправляют в свой тыл под охраной, и идут дальше. Даже пехотные части опасны для наших танковых подразделений. Я объясню почему. В каждом немецком пехотном батальоне в штате противотанковая батарея, от пяти до шести лёгких пушек в тридцать семь миллиметров. Вроде и немного, но в каждой пехотной роте два-три противотанковых ружья, что с двухсот метров пробивают броню наших «двадцать шестых» насквозь. И пересидеть в подбитом танке не получится, бой вести с места тоже, на донышках пуль отравляющее средство слезоточивого действия. Вы сами полезете наружу в слезах и соплях только бы вздохнуть свежего воздуха. Немецкие пехотинцы об этом знают и этого ждут, расстреливая наших танкистов, как только те появляются снаружи. Наши «тридцатьчетверки» неуязвимы для такой тактики, да, но их в нашем Четырнадцатом механизированном корпусе, в наличии, всего четыре, и их вы можете наблюдать своими глазами. Наш корпус вооружён только танками «Т-двадцать шесть» и немногими «БТ» и броневиками «БА». Так и сточились наши армии в этих бессмысленных атаках. К слову, нашего механизированного корпуса по сути не остался, ошмётки. Я согласен, в некоторых случаях нужно проводить контратаки, но не постоянно же атаковать?! Нам дана уникальная, да-да, именно уникальная возможность обескровить противника в обороне. Обычно по статистике потери атакующих в три раза больше чем у тех, кто сидит в окопах. У нас же уникальный, по своему бреду случай, я бы даже сказал позорный, мы в обороне, это на нас наступают, но несём потери в четыре раза больше чем наступающие немцы. Как так? А вот так, устаревший устав, который нужно срочно менять, но большая часть командиров воюет именно по нему и пока будет по нему воевать, нас будут бить и гнать дальше, занимая наши земли… Тихо! Да, товарищи командир, фразу «малой кровью и на чужой территории» мог сказать только военный чиновник мало что понимающий в военном деле, но его клич подхватили, и несмотря на абсурдность заявления, до сих пор держат его за лозунг. Например, я знаком с маршалом Кулик, да, прославленный военачальник, известный всем герой Гражданский войны. Однако составить своё мнение я о нём смог. Как военный чиновник он ещё неплох, как военачальник один сплошной ноль. Ему и роту нельзя доверить, погубит. Как я слышал, Ворошилов тоже не блещет, финская, где мне довелось поучаствовать, это только подтвердила, полный разгром наших войск, воевать научились уже под конец, но не дали, подписали позорный мир. Что писали в газетах, враньё, я там был и видел всё своими глазами. Так что у меня был опыт, удалось повоевать под командованием маршала Ворошилова… Я бы не хотел повторять такой опыт. Стала известной фраза, сказанная маршалом при подготовке к атаке очередных позиций дотов, звучала она так: Снаряды экономить, бойцов не жалеть, бабы ещё нарожают. Я даже не знаю кем нужно быть чтобы сказать такое. Вот маршал Будённый, вызывает только уважение, отличный командир, под его началом я бы с удовольствием послужил. Как вы знаете, мы находимся в резерве, от командира Четвёртой общевойсковой армии генерал-майора Коробкова я лично получил такой устный приказ. В случае если приказов не будет, или они до нас не дойдут, действовать на своё усмотрение. Так вот, изучив оперативную обстановку, она достаточно верная, я проверял из разных источников, решил встретить немцев из засады, отработать новую тактику бить их в обороне. По примерным прикидкам в Кобрин немцы войдут завтра утром, возможно ближе к обеду. Вот на подъезде к городу, замаскировав бронемашины, мы и ударим по колонне, выбивая и технику, и личный состав. Сигнал к открытию огня будет мой первый выстрел. Чуть позже с командирами на зенитных машинах скатаемся к месту будущей засады, и определим позиции для каждого танка, зенитки или станкового пулемёта… Да, лейтенант?

Буров, что сидел на старой листве, и держал поднятой руку, опустил ту, и спросил:

- Товарищ старший лейтенант, а почему сейчас не перегнать танки и не подготовить засаду?