Феноменология духа

Это содержание считается в то же время моральной существенностью или долгом. Ибо чистый долг, как оказалось уже при проверке законов, просто равнодушен ко всякому содержанию и мирится со всяким содержанием. В то же время он имеет здесь существенную форму для-себя-бытия, и эта форма индивидуального убеждения есть не что иное, как сознание пустоты чистого долга и сознание того, что он — лишь момент, что субстанциальность сознания есть предикат, субъект которого — индивид, чей произвол дает чистому долгу содержание, может связать с этой формой любое содержание и придать ему свою добросовестность. — Индивид известным образом приумножает свою собственность; долг состоит в том, чтобы каждый заботился о сохранении себя самого, равно как и своей семьи, и в не меньшей мере о возможности приносить пользу своим ближним и творить добро нуждающимся в помощи. Индивид сознает, что это — долг, ибо это содержание непосредственно заключается в достоверности его самого; он понимает, далее, что в данном случае он выполняет этот долг. Другие могут держаться того мнения, что такой образ действия есть обман; они придерживаются других сторон конкретного случая, он же твердо держится этой стороны вследствие того, что сознает приумножение собственности как чистый долг. — Таким образом, то, что другие называют насилием и несправедливостью, есть выполнение долга, который состоит в утверждении своей самостоятельности по отношению к другим; то, что они называют трусостью, есть выполнение долга, состоящего в сохранении своей жизни и возможности приносить пользу ближним; а то, что они называют храбростью, напротив, нарушает и тот и другой долг. Но трусость не настолько неосмотрительна, чтобы не знать, что сохранение жизни и возможности приносить пользу другим есть долг, чтобы не быть убежденной в том, что ее поступки соответствуют долгу, и чтобы не знать, что то, что соответствует долгу, состоит в знании; иначе она поступила бы неосмотрительно — она была бы неморальна. Так как моральность заключается в сознании, что долг выполнен, то это сознание будет наличествовать как в тех поступках, которые называются трусостью, так и в тех, которые называются храбростью; — абстракция, именуемая долгом, допускает всякое, в том числе и это содержание, — следовательно, совершающий действие знает, что он совершает в качестве долга, и так как он это знает и так как убежденность в долге само соответствует долгу, то совершённое действие признается другими; благодаря этому поступок обладает значимостью и действительным наличным бытием.