Феноменология зла и метафизика свободы

Бегство от себя, в коллектив, в социум, в идею, в мифическую свободу в равенстве и всеобщей справедливости – не спасает. Это самозванство отчаявшихся. Собственно любое самозванство – осознанное или бессознательное отчаяние, форма невротизма. Неспроста самозванство так тяготеет к подвигам, а не к поступкам. Подвиг – значит двинуть некое общее дело, нечто мало вменяемое. Поступок – выйти из рода в ответственное действие, личное и вменяемое. Это когда ты не винтик в машине, а пчела в рою, не «надо», а ты сам несешь в улей, не все вокруг обязаны, а ты сам обязан всем, всегда и везде, когда не представительство и гордыня, а неустранимое не-алиби и смирение.

«Все достоинство человека основано на чувстве свободной ответственности»[23], на сознании виновности в собственной судьбе. Достоинство только там, где виновность абсолютна, заслуги относительны, где только самого себя человек винит в своей судьбе, берет на себя за нее ответственность – значит, он становится хозяином своей судьбы и значит – свободным. Если только я отвечаю, значит зависит она от меня только, значит, я свободен. И чем больше ответственности за возможное зло, чем шире вменение и вменяемость, тем более свободен человек. Поэтому высшее достоинство человека проявляется и возникает тогда, когда «человек освобождается от “ложной идеи”, что он лишь пленник у посторонней ему злой силы, чем он обиженный внешней силой…»[24]. Поэтому столь целительны от самозванства удары судьбы, когда человек лишается защиты иллюзий представительства, оказывается один на один с ужасом жизни. Одиночество и беззащитность очень отрезвляют и одновременно – укрепляют личность. Одиночество необходимо для напоминания мне обо мне, говорил Ю. Шевчук в том же интервью. Но одновременно и для напоминания, сколь зависим я от других, как они мне нужны. Но о смирении одиночества и неудач – позже.

Пока же выяснено главное – самозванство глубоко коренится в истоках сознания, его подпочве. Понятна и общая природа – квалификация – метастаз самозванства, – когда сопричастность перерождается в бесстыдную невменяемость, безответственное представительство. Но это даже еще не психологический фоторобот самозванства, а лишь общий абрис. Каковы конкретные формы и каналы, пути этого злокачественного преобразования сознания? Неужели самозванство вечный спутник, alter ego самоутверждения и самореализации личности? Разговор становится все более конкретным.

2.2. «Самая верная проба души»: смех как самопознание, самозащита и самоутверждение

О, рассмейтесь смехачи!

О, засмейтесь, смехачи!

Что смеются смехами,

Что смеянствуют смеяльно…

Велимир Хлебников

Самое человеческое проявление человеческого в человеке; Противоречие желаемого, должного и реально сущего; Man как комический тип; Радость понимания непонимания; Торжество «мы»; Самопознание и самозащита; От нормы к норме; Глумливое бесстыдство самозванства и мера смеха.

Самое человеческое проявление человеческого в человеке

Самоутверждение личности суть человеческое проявление человека. Что это за проявление? И чего? Того, что он бесперое двуногое с мягкой мочкой уха? Или труд? Если психика – питательная среда, первичный бульон феноменологии самозванства, то каковы ферменты самозванства? Какие такие ферменты, попадая в первооснову сопричастности сквашивают ее в представительстве man? Эти ферменты, должно быть, также порождены соотнесением личности с культурой и утверждением в ней. Начну с простого, каждодневного, внешнего, пусть неожиданного и, может быть, легкомысленного – со смеха.

Люди смеются много и с удовольствием. Практически во всех сферах жизнедеятельности находится место улыбке, шутке, смеху, иронии. Люди смеются над своими удачами и неудачами, над произведениями искусства и бытовыми ситуациями. Политики, ораторы и преподаватели сознательно прибегают к шуткам и остротам, высоко ценимым слушателями. Чего стоит феномен президента Р. Рейгана – 78 % избирателей могли не одобрять его политику, но 85 % хотели видеть президентом только его – и все из-за его редкой способности к шутке, помогавшей выйти из таких положений, в каких любой другой политик просто потерял бы лицо, был дискредитирован.