Фентези 2016: Саламанкеро(СИ)

День клонился к вечеру, Эймар сидел в густой влажной траве, баюкал Бель, как ребенка, и грезил.

Ему чудился давний знакомец из Женавской тюрьмы - лысый старик - не то философ, не то безумец. Они спорили об улитке. Юноша в который раз брался за гладкую раковину и относил улитку в траву - подальше от дороги. А старик возвращал ее на середину тропки.

- Не сегодня-завтра, она все равно выползет кому-то под ноги, - каркающий голос старика неприятно отдавался в ушах.

- Пусть лучше завтра... - Эймар переставлял улитку.

- И кто тебе сказал, что открытое место опаснее? Кха! - ухмылялся старик, - в траве полно хищников.

Юноша хотел было возразить, но старик неожиданно исчез, развеяв дымку тумана.

Он мог бы отдать Бель в руки бывалого вояки, что вышел их встречать на мост, развернуться и уйти. Но Эймар поплелся следом - что-то держало рядом с дукэссой, а может, просто не хватало духу повернуть назад и снова остаться в одиночестве.

Вояка с Бель на руках вошел в ворота первым, и когда юноша переступил порог, он вывалился на пустые улицы. След дукэссы растворился в незнакомом городе...

Альбера встретила его в штыки. Никто не дрался, не грозил тюрьмой, не пытался отобрать нехитрый скарб. Эймара просто не замечали. А сбежать, как он привык делать раньше, не вышло - заговоренная завеса тумана не пускала наружу.

На улицах юноше часто встречались высокие люди со странным, будто погруженным внутрь себя взглядом. А потом он разглядел татуировки в виде закрученной нити на их запястьях. Точно такие же татуировки красовались на руках придворных саламанкеро, чьи портреты висели на стенах дворцовой библиотеки - вотчины отца.

Выходит, дукэсса обладает даром саламанкеро? Что ж, это многое объясняет - и дырки в стенах на месте крепкой кладки, и хождение по невидимым бревнам над пропастью, и неженскую выдержку. А он жалел Бель, спасал, ввязался в противоборство с Коршуном!

Разноцветные глаза, за которые и дома всегда доставалось, в Альбере оказались настоящим клеймом. Завидев Эймара, саламанкеро брезгливо сторонились, как от грязного, пораженного заразной хворью бродяги.

Здесь не было квартала Баккарассе, где он мог спустить злость, или заработать пару тенаро на кулачных боях. Здесь никто не буянил. Сколько юноша ни бродил по выскобленным до чистоты улицам, он не встретил ни разбойников, ни попрошаек. В городе правил немыслимый порядок. Единственное недоразумение, которое позволила себе Альбера - это вырвать лоскут из его колета. Но не пьяные матросы были тому виной, а кованный завиток, украшавший фонтан на площади перед ратушей.

Припасы, захваченные еще в Тейрузе, давно закончились, но рынков в городе Эймар не нашел. Купить что-то в лавках не получилось - торговцы его упорно не слышали и не видели.

В поисках ночлега юноша отправился на задворки Альберы - может, повезет и он отыщет брошенную лачугу, или люд попроще не погнушается за тенаро пустить его в дом.

Настроение совсем испортилось, да и дорога казалась по-особенному зловещей - он по привычке выбрал путь, сверившись по Зер, но горожане, видимо, прятались от света темной звезды, поэтому все южные стены были лишены окон.

Уже отчаявшись достучаться до хозяев, Эймар набрел на старый, заросший плющом храм Кош. Громоздкие башни казались стражами древних времен. И галерея, будто цепь Кош, не дававшая стражам покинуть свой пост, сковывала их по рукам, образуя треугольник знакомой фигуры созвездия.

Юноша осторожно прикрыл дверь питомника. Луч дробился, падал кубиками на соломенный настил. Часть крыши была открыта - деревянные решетки пропускали необходимый свет и не давали птицам улететь.

Взрослые картьяры спокойно сидели на жердях и корягах.

Несколько птиц повернули головы в его сторону, окинули осмысленным взглядом и сразу потеряли интерес. Эймар поежился - никак не привыкнет к человеческому выражению в птичьих глазах.

Картьяра с черным пятнышком на клюве приветственно взмахнула крыльями. Почувствовала! Юноша подошел к сухой коряге, подставил палец. Птица осторожно перебралась на руку. Он погладил картьяру, вышел во двор, тихо присвистнул. Птица укоризненно посмотрела - мол, зачем свистеть, я и слова пойму, - но все же подняла крыло.

- Знаю, Ильда, извини... Я исправлюсь.

Эймар вложил в карман под крылом заранее заготовленную записку. Снова погладил Ильду и шепнул:

- Лети к Рино.

Картьяра хлопнула крыльями, легко оттолкнулась от пальца и взяла курс к дому хозяина питомника - Рино.

Юноша довольно улыбнулся. Ильда была первой картьярой, которую он выдрессировал держать связь между людьми.

Конечно, Рино не доверил бы ему обучение, но Эймар не стал спрашивать разрешения. Пока убирал вольер, носил картьярам корм, ухаживал за птенцами - присматривался, прислушался к другим птицеловам, и вот попробовал сам.

Он выскользнул со двора, свернул на улочку, бегущую прочь от центра Альберы. Не чета их каруджи - шире и удобнее, но заблудиться здесь проще простого.

Кормить птиц еще рано, а вольер он убрал вчера вечером. Тем более, если Рино разозлится из-за самовольной выходки с картьярой, надо дать ему остыть.