Фэнтези и Фантастика. Сборник рассказов и миниатюр

Майор Андервуд развернулся и бодрым шагом направился к приграничной крепости. Скоро там же приземлится крейсер с его товарищами на борту. Парни будут рады встретить множество жаждущих утешения вдовушек.

26. Слава, честь… ромашки

На сцену вышел Белый Череп. В чёрном боевом скафандре с затенённым забралом, на котором красовался тот самый череп, намалёванный белой краской, за который парень и получил прозвище. Зал взорвался аплодисментами. Зак вместе со всеми изо всех сил хлопал в ладоши.

Вообще-то, явка на вечер, посвящённый пятидесятой вылазке Черепа и ещё какой-то десантницы с дурацким прозвищем против ксеносов была обязательна, но Зак и по своей воле ни за что не пропустил бы это собрание. И стоило вытерпеть два часа патриотичной болтовни ради этого момента встречи с кумиром. А когда-нибудь, может, так станут чествовать и самого Зака… Хотя едва ли один из ста бойцов доживал до пятидесятой вылазки против инопланетных захватчиков. Да что там, даже до десятой — меньше половины…

Зак, навострив уши, слушал, как Череп расписывает тактико-технические характеристики скафандра и навешанного на него оружия. Новобранцы таких пушек и в глаза не видали. Да и о том оружии, из которого учились стрелять, знали мало. А может, это только отряду Зака так повезло с бабой-инструктором, которая только и сказала: «Целься, жми сюда, стреляй, чего тебе ещё знать надо?»

— Слава, честь, победа! — выкрикнул Череп через динамики скафандра. Нестройный хор новобранцев повторил клич кумира.

— А теперь перед вами выступит Ромашка!

Тишину в зале нарушила только пара смешков. Зак слегка поморщился. Ромашка, надо же. Ну и дурацкое же прозвище…

Девица разукрасила свой скафандр совсем не по-уставному — в яркий ядовито-зелёный цвет, да ещё и разрисовала теми самыми ромашками разных размеров. Забрало вовсе оставила открытым. Женщины, лишь бы мордашкой посветить, хотя ведь ничего особенного.

Подойдя к микрофону, она оглядела толпу и изрекла:

— Мочите ксеносов и постарайтесь выжить. У меня всё.

В зале заулюлюкали. Девица осталась абсолютно равнодушна.

— И как ты полста вылазок прожила? — выкрикнул кто-то.

— Мочила ксеносов. Быстро и много, — мигом отозвалась она. — Ещё тупые вопросы будут?

— А как и из чего?

— Берёшь любую пушку, наводишь и стреляешь, — уже слегка раздражённо бросила Ромашка. — Совсем тупые, что ли?

— А почему ромашки? — не удержался Зак.

— В детстве любила их собирать, — на сей раз после короткой паузы ответила девушка. — Хочу, чтоб мои дети когда-нибудь тоже могли собирать ромашки на полянке. А не рисовать их на скафандре. Поэтому мочу ксеносов и буду мочить дальше. И вы мочите.

— Смерть ксеносам! Даёшь ромашки! — заорал кто-то.

Клич мгновенно подхватили и продолжали орать минут пять после того, как Ромашка ушла.

27. Корабль-призрак

— Вот ведь угораздило… И как только так вышло-то… — бормотал Майк, меряя шагами палубу — дюжина шагов от бака до юта и столько же обратно. — Тысяча чертей и якорь мне…

Майк осёкся и сплюнул за борт. Учитывая, сколь неудачно начинался день, подобное пожелание по закону подлости вполне могло осуществиться. В отличие от более рациональных желаний — например, узнать, где он вообще находится и как отсюда выбираться.

Мало удовольствия оказаться на яхте в открытом море, не зная своего местоположения и без связи с внешним миром.

— А всё Джо виноват, — решил назначить ответственного за свои неприятности Майк. — И куда только подевался этот поганец?

Судя по отсутствию на яхте электронного компаса и рации, забрать в починку которые и заходил Джо, «козёл отпущения» благополучно сошёл на берег и отправился домой, прихватив так необходимые в данный момент Майку приборы. И Майк, кажется, даже смутно это припоминал. Вот чего он совершенно не помнил, это как отдавал швартовы и отчаливал от пристани — не говоря уж о том, зачем это сделал.

— Последняя бутылка текилы явно была лишней, — вздохнул Майк.

Он ещё раз вгляделся в горизонт — и с тем же успехом. Вода, вода, одна вода. Берег вполне мог быть — и должен был быть! — совсем недалеко, прямиком за горизонтом — не могла же яхта за ночь уплыть на сотни миль. Но вот только в какой стороне? Определить стороны света Майк, конечно, мог и без компаса — но не свои координаты, а в каком направлении несло яхту, пока он спал, оставалось известно разве что Нептуну. А плыть наугад означало вероятность уйти в открытое море, без возможности вернуться.

— Вот кончатся припасы, начну сходить с ума от жажды, выброшусь за борт, а потом найдут мою яхту пустую, дрейфующую в открытом море, и появится новая легенда о корабле-призраке, — проворчал Майк, вновь сплюнув за борт.

В очередной раз оглядев синь моря, на горизонте переходящую в синь неба, от которой у него уже рябило в глазах, Майк собрался было уже вернуться в каюту, как вдруг резко обернулся и вгляделся пристальнее. Что-то на горизонте зацепило его взгляд, какая-то точка. Присмотревшись, Майк понял, что это не пятно перед глазами — точка медленно, но неуклонно росла.