Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции

Потомок одного из знатнейших и древнейших аристократических родов, Анри де ла Тур д’Овернь, виконт де Тюренн, впоследствии герцог Буиллон, родился в 1555 г. в замке Жоз (Jose), в горной Оверни, где живее, чем где-либо сохранились предания старины и где нравы носили еще отпечаток феодальных времен. Сначала здесь, а потом в замке Шантильи, у своего родного деда по матери, коннетабля Монморанси и под его непосредственным руководством, получил молодой виконт свое первоначальное, преимущественно чисто военное воспитание, выработавшее в нем тот дух храбрости и смелости, которым отличались все его действия. Впечатлительный мальчик с малых лет постоянно слышал из уст самого коннетабля рассказы о военных подвигах французов, и его любознательность, способность быстро схватывать и запоминать все, что говорилось при нем, уже и тогда, по его словам, заставили его относиться с уважением и восторгом к храбрости и мудрости коннетабля[1499]. Любимою его мечтой сделалось желание самому отличиться, и уже на 15 год жизни он задумал предпринять поход, собрал вокруг себя молодежь, одних с ним лет, приготовил все, что необходимо для похода. Правда, его поймали, сделали строгое внушение, спасшее его от розог, но не могли убить в нем рьяного желания отличиться. Ему было 10 лет, когда вследствие перемены правления его дядя получил вновь доступ ко двору. Молодой виконт отправился вместе с ним и был впервые представлен королю. Его встретили очень милостиво, и мальчик не забыл той улыбки, с которою его приняли король и его мать. Он попал теперь в новую среду, очутился среди новых людей, новых понятий. Ему предоставлена была большая свобода, он беспрепятственно мог входить, куда хотел, и часто являлся на совещания государственного совета. Он был смел, на него не обращали внимания, но он вслушивался жадно в то, что говорилось, привыкал размышлять о серьезных делах. Блестящая и пышная обстановка, среди которой он жил, зрелище постоянно борьбы страстей, вследствие соперничества из-за мест, рассказы об интригах, которые устраивались при дворе, дух тщеславие и честолюбия, овладевший всеми, — производили на него сильное впечатление. «Я был склонен по своему характеру, — говорит он сам о себе, — воспринимать зло, скорее, чем добро, и подражать порокам скорее, чем добродетелям». И вот «вращаясь постоянно среди придворных, постоянно слыша и видя новые вещи, новые идеи, я воспринимал их, часто не переваривая, не перерабатывая их»[1500]. Он видел интриги, присутствовал при их совершении, понял, что они ведут к удовлетворению честолюбия, дают возможность человеку возвыситься, видел и то, как усиленно добиваются покровительства и милостей короля или принца, и сам пошел по тому же пути. Его ловкость, любезные и изысканные манеры, выработанные под руководством мадемуазель Шатонеф, его метрессы, способность мастерски владеть оружием дали ему возможность постоянно находиться подле короля, пользоваться завидною милостью — его вниманием. Изо всех сил старался молодой Буиллон, вышедший уже из под страха быть выдранным батогом, подделаться под короля. «Король постоянно божился, и я слышал от него, что божба — признак храбрости у молодого человека. И вот я стал божиться, бросил всякую скромность, сделался наглым и бесстыдным, зная, что это нравится королю»[1501]. «Я понял, — говорит он, — в чем состоят препоны для карьеры при дворе», и так ловко повел дела, что уже на 15 году был сделан капитаном и смело мог надеяться играть со временем роль. Личный интерес, личная выгода сделались, таким образом, целью его деятельности, и он приучился оценивать людей по тем услугам, которые они ему оказывают, стал угождать тем, кто выгоден для него, и без зазрения совести бросал их, если видел, что он может достигнуть большего у кого-либо другого.

Уже тогда он понял, как важно иметь опору при дворе, как выгодно приобрести влияние на кого-нибудь из лиц королевского дома, и, пользуясь своею способностью очаровывать людей, привлекать их к себе, старался подчинить себе молодого герцога Алансонского, своего ровесника. Ему удалось достигнуть этого без особенных усилий и устранить от него всех своих соперников[1502].