Фердинанд Врангель. След на земле

По возвращении в Ново-Архангельск Врангель выслушал доклад заменявшего его Адольфа Этолина. Все шло своим чередом. Бриг «Чичагов» под командой Дионисия Зарембо направлен в устье Стикина для постройки форта. При отплытии командир корабля был проинструктирован немедленно, как только высадится на остров, противолежащий устью реки, и договорится с вождями, приступать к работе и положить хотя бы первые бревна. Это даст ему основания в случае появления англичан заявить им, что здесь строится русское поселение, и, следуя букве русско-английской конвенции, главный правитель запретил британским подданным подниматься вверх по реке.

— Все правильно, — похвалил Врангель. — А четко ли понял Зарембо свою задачу на случай, если британцы все же попытаются, вопреки предупреждению, пройти вверх по Стикину?

— Я строго предупредил его, Фердинанд Петрович, дабы не нарушать конвенцию, не предпринимать насильственных действий и поставить англичан в такое положение, чтобы они, если запрет не подействует, первыми отважились проявить силу. Тогда, в случае вооруженного конфликта, вся вина ляжет на их головы.

— План совершенно верный, — согласился Врангель. — Ежели к Стикину вновь придет Питер Огден, Дионисию Федоровичу придется с ним нелегко. Этот англичанин оставил у меня впечатление человека, привыкшего идти напролом, дерзкого и наглого, не терпящего возражений.

— Дионисий тоже упрям, — усмехнулся Этолин, — и наглость противника лишь укрепит его в желании не уступать. Не сомневаюсь, что в лице Зарембо Огден встретит крепкий орешек.

Врангель подошел к шкафчику, достал бутылку коньяку, наполнил рюмки:

— Что ж, давай выпьем, Адольф Карлович, за успех миссии Зарембо! Чтоб он не сплоховал.

Закусить было предложено привезенными из Росса персиками, и Этолин счел нужным спросить:

— Как малыш Вилли, Елизавета Васильевна? Им понравилось там?

— Они в полном восторге. Вдоволь полакомились и виноградом, и вишней, яблоками, грушами. Сынок как-то оживился там, прибавилось энергии, да и Лизонька призналась мне, что предпочла бы жить в Россе.

— А как нынче урожай зерновых?

— Опять неважный. По всем расчетам получается, что Росс с каждым годом становится все убыточней для компании. Я уже подумал о том, что, ежели нам не удастся договориться с мексиканскими властями о расширении территории, занимаемой Россом, эту колонию ждет незавидная судьба. Совет директоров компании едва ли будет долго терпеть ее убыточность.

— А закупки хлеба у миссионеров, как с этим?

— С этим-то все в порядке. Тебеньков закупил в Сан-Франциско даже на две тысячи пудов больше, чем в прошлом году, да еще и говядину, сало... Цена на пшеницу в Калифорнии заметно упала, и теперь нам уже нет никакой необходимости закупать в Чили. Тут, Адольф Карлович, действует еще один фактор — рост конкуренции производителей зерна. После того как для иностранцев был снят запрет селиться в Калифорнии, многие граждане Соединенных Штатов завели там сельскохозяйственные фермы, и некоторые из них весьма процветают. Так что, кроме нас, в миссиях толпы покупателей зерна не наблюдается. Однако открытие калифорнийских портов для всех иностранных судов привело к немалым проблемам для Росса. Теперь и мы, из-за конкуренции американских и европейских товаров, вынуждены снижать цены на изделия, производимые в Россе. И это, увы, опять же повышает убыточность нашей калифорнийской колонии.

— Словом, как ни крути, Адольф Карлович, — заключил беседу Врангель, — а придется нам, чтобы спасти Росс, рано или поздно идти на поклон к губернатору Верхней Калифорнии Хосе Фигероа. А ежели этот вопрос не в его компетенции, так и к верховным властям Мексиканской Республики. Для торгов относительно Росса у нас есть один важный козырь — желание мексиканских властей, чтобы Россия признала наконец независимость их республики. Об этой проблеме я уже поставил в известность главное правление компании. Теперь их черед двигать вопрос дальше, на уровень правительства. Если нам не помогут, самые мрачные мои предположения относительно судьбы Росса, могут, увы, оправдаться. Но пока я и думать об этом не хочу. За Росс я готов бороться до конца, пока будет хоть малейшая возможность спасти для России и компании эту колонию.

Глава девятая

Возведение под руководством лейтенанта Тебенькова Михайловского редута в заливе Нортон близ устья реки Квихпак Врангель рассматривал как первый шаг к завязыванию регулярной торговли с приморскими и континентальными племенами, проживающими в низовьях Квихпака и далее по этой реке. Теперь же, используя Михайловский редут как опорную базу, следовало подвигаться дальше, найти пути перехода с Квихпака на Кускоквим и путь с верховьев Кускоквима на юг, к заливу Кука, или Кенайскому заливу, как предпочитали называть его русские. Туземцы, приходившие с товарами в Николаевский редут на побережье полуострова Кенай, уверяли, что такой путь хотя и нелегок, но существует. Настала пора исследовать его.