Фердинанд Врангель. След на земле

Вновь забрав трубу, Васильев стал медленно осматривать с ее помощью те дали, которые лежали к северо-западу от замыкающего озеро горного кряжа. Кругом леса и леса, кое-где снег на вершинах гор, но вот мелькнула одна светлая точка, другая... К ним тянется лента неизвестной реки. Не те ли это озера, о которых говорили туземцы? Не за той ли рекой заветный волок к долине реки Кускоквим?

— Похоже, перенос на Кускоквим там, — Васильев вновь передал трубу креолу. — Ежели туземцы не врут, до Кускоквима дней пять пути. А оттуда можно добраться и до Квихпака.

Прежде чем начать спуск с горы, вскипятили чай из собранного на камнях снега, поджарили на костре кусок оленьего мяса. Перекусив, креол раскурил короткую трубку. Колмаков, как убедился Васильев за время их похода, был надежным помощником, почти таким же толковым и надежным, как Лукин. Семену Лукину он поручил в этот день договориться с туземцами-киятайглютами о выступлении к Кускоквиму. На этом озере делать уже нечего. Берега его описаны, глубины измерены, выявлены места на устьях впадающих в озеро речек, где бобры строят свои хатки. Пора двигаться дальше. Для полноты картины этой озерной системы стоит, пожалуй, прежде чем идти к Кускоквиму, осмотреть и озеро Туксю.

Васильев и Колмаков спустились в лагерь под вечер. На берегу трещал костер. Однако сразу насторожило, что в полуверсте, где разбили свои походные жилища киятайглюты, ни костра, ни шалашей уже нет.

Встретивший начальника экспедиции Лукин был настроен мрачно. А Васильев, уже догадываясь по лицу креола, что хороших новостей у него нет, не торопился выспрашивать о переговорах. Присев у костра, рассказал для затравки, какой чудесный обзор на все стороны света открывается с горных вершин и что видели даже предполагаемый путь к Кускоквиму — озерами и долиной небольшой реки.

— Так что, Семен Иванович, как переговоры с проводниками?

— Они отказались, — Лукин зло сплюнул. — Мол, нечего нам там делать, они и без нашей помощи с кускоквимцами торговать могут. Советовали поворачивать назад.

— Так-так, — пробормотал Васильев, — и что же вы им ответили?

— Я им, как вы велели, хорошую награду сулил, да все попусту. Совсем плохой народ: еще и угрожали мне. У нас чуть до драчки не дошло. Не успел отплыть от их табора, вижу — жилье свое разбирают, костер затушили и поминай как звали! Очень гордо мимо нас проплыли, к озеру Нушагак.

— Да... — удрученно протянул Васильев, — скверно дела наши повернулись. На аглегмютов надежды нет, они к Кускоквиму никогда не ходили. Что ж, придется, видно, самим тот путь искать.

В отдалении с шумом плюхнулась в воду стая крупных птиц — лебеди, гуси? В темном зеркале озера плясал отраженный огонь костра.

После короткой паузы Лукин выложил еще одно тревожившее его подозрение:

— Я так думаю, Иван Яковлевич, киятайглюты в покое нас не оставят. Они мне в открытую сказали: сами, мол, на Кускоквим не суйтесь — воронью и зверю лесному хорошая пожива от ваших тел будет.

— Вот как? — изумленно крякнул Васильев. — Ну посмотрим, посмотрим...

Пока он не был готов дать своим спутникам определенный ответ, пойдут они на Кускоквим или нет. Эту ситуацию надо бы как следует обмозговать.

Да какое же имел он право подвергать Лизоньку и их невинную малютку столь тяжким испытаниям? Так корил себя в душе Врангель, когда под проливным дождем преодолевали очередное болото.

Гиблые топи сменялись черными горными хребтами с лежащими меж них озерами — их гладь была затянута льдом. Но вот добрались до цветущей долины, где сам Господь словно предлагал расположиться на ночлег.

— Привал! — с облегчением объявил Врангель.

Но проводники-якуты с испугом закричали:

— Барда свалом — надо ехать дальше.

На расспросы Врангеля, почему нельзя остановиться здесь, последовало укоризненное разъяснение, что тут растет «пьяная трава» и если лошади будут есть ее, они обезумеют и издохнут.

Якуты знают, что говорят, незачем спорить с ними. Уж лучше, чтоб сохранить лошадей, — в новые топи под проливным дождем.

У реки Белой наконец-то поставили палатки, стали сушиться у огня. Но среди ночи часовой толкнул крепко уснувшего начальника каравана:

— Беда, ваше благородие, вода прибывает!

От дождей река переполнилась, и вода уже грозно бурлила возле палаток. Быстро поднятые на ноги люди начали снимать палатки и переносить лагерь на возвышенность.

— Прости меня Лизонька, — сжав руку жены, виновато говорил Врангель. — Я не должен был подвергать опасности ваши жизни, и тысячу раз правы те, кто не советовал мне брать вас с собой. Никогда себе не прощу, если с тобой или с малышкой что-то случится.

— Зачем опять говоришь об этом, — покачивая подвешенную в палатке люльку, ответила жена. — Вот увидишь, все обойдется и мы будем знать: самое тяжелое уже позади.

Благодарно глядя на нее затуманившимся от нежности взглядом, Врангель молча гладил ее руку и думал: «Ты сокровище, а я безумец, недостойный безумец!»