Ференц Лист

Тем временем Лист провел в веймарском придворном театре еще три спектакля: 30 апреля «Орфея и Эвридику» Глюка, 6 мая «Лукрецию Борджиа» Доницетти и 8 мая глюковскую «Ифигению в Авлиде», — после чего отправился в Мерзебург (Merseburg), чтобы устроить «маленькую репетицию» перед Эстергомом.

В кафедральном соборе Мерзебурга устанавливали новый орган. Лист написал органную «Прелюдию и фугу на тему В-А-С-Н» (Präludium und Fuge über den Namen B-A-C-H)[481]. 13 мая ученик Листа Александр Винтербергер[482] впервые исполнил ее в стенах собора, совершив своеобразный «обряд освящения» нового инструмента.

А между тем «эстергомские» тучи над головой Листа сгущались. 26 мая он получил письмо от самого архиепископа Эстергомского и примаса Венгрии Яноша Сцитовского, ставившего его перед фактом, что при освящении базилики будет исполнена месса другого композитора…

Лист тогда занимался подготовкой Музыкального фестиваля на Эльбе, проводимого в Магдебурге 14 июня. Программа концерта весьма символично включала бетховенскую Девятую симфонию и фрагменты вагнеровского «Летучего Голландца» — своеобразный «мост» идеалов «нововеймарцев». В круговороте забот, связанных с фестивалем, Лист обратился за помощью к Анталу Аугусу, доверенному лицу архиепископа. И то, что при освящении базилики была исполнена именно месса Листа, — целиком заслуга Аугуса, употребившего для этого всё свое влияние. Как видим, не только Лист бескорыстно помогал друзьям.

В ожидании эпохального события, каким рисовался Листу предстоящий праздник в Эстергоме, он 8 июля 1856 года завершил «Симфонию к „Божественной комедии“ Данте» (Eine Symphonie zu Dantes «Divina Commedia»), часто называемую просто «Данте-симфонией». Следуя совету Вагнера, Лист остановился на двух частях — «Аде» (Inferno) и «Чистилище» (Purgatorio). Как и обещал, он посвятил симфонию Вагнеру: «Подобно тому, как Вергилий вел Данте, так и ты ввел меня в таинственные области мира пронизанных жизнью звуков. Из глубины души я взываю к тебе: Tu sei ’l mio maestro, e’L mio autore! [483] И тебе посвящаю я это произведение! Прими этот знак преклонения от друга, дружба которого никогда тебе не изменит»^[484]. Эта симфония, несмотря на некоторые творческие разногласия, стала для Вагнера самым любимым произведением Листа, «воплощением души дантовской поэзии в ее чистейшей просветленности».

Лето 1856 года можно считать началом работы над одной из вершин духовного наследия Листа — ораторией «Легенда о святой Елизавете». Именно в средневековом значении слова «легенда» — рассказ о житии святого — трактовал Лист этот жанр. Впоследствии, кроме «Легенды о святой Елизавете», завершенной в 1862 году, он создал целую серию легенд, как вокальных, так и чисто инструментальных: в 1863-м — «Святой Франциск Ассизский. Проповедь птицам» и «Святой Франциск из Паолы, идущий по волнам»; в 1874-м — «Легенда о святой Цецилии»; в 1884-м — «Святой Христофор»; так и не доведенная до конца «Легенда о святом Станиславе»…

Пока что Лист получил первые готовые части текста будущей оратории, написанные немецким поэтом Отто Рокеттом (Roquette; 1824–1896). Начался процесс создания «Легенды о святой Елизавете», растянувшийся на долгие годы…

Тем временем 27 июля Лист сообщил Аугусу о победе в «эстергомском деле»: «Его высокопреосвященство дал согласие на исполнение моей мессы и окончательно назначил его на день освящения. Разреши поблагодарить тебя за твои дружеские хлопоты. Надеюсь, что мы без особых бед доживем до хорошего исполнения мессы, которой смогут быть довольны и мои прежние враги»^[485].

А 29 июля умер Шуман, и весть о его кончине была воспринята Листом с искренней печалью. На протяжении всей жизни Лист никогда не упускал случая пропагандировать творчество Шумана и никогда не держал камень за пазухой, несмотря на то, что Шуман открыто выступал против него. Теперь Шумана не стало, но «шумановский лагерь» стал еще более нетерпим…

В начале августа Лист отправился в Венгрию и уже 10-го числа прибыл в Эстергом, чтобы лично нанести визит Яношу Сцитовскому, посетить базилику и оценить состояние органа. Не задерживаясь, на следующий же день он отправился в Пешт, где должны были проходить репетиции «Эстергомской мессы».