Ферма

Я уже готов был сдаться и даже в отчаянии принялся подбирать рейсы, отправляющиеся в Лондон, но вечером вдруг раздался стук в дверь. Это оказался доктор Норлинг. Все его очарование и красноречие куда-то подевались, хотя нежный запах сандалового дерева сохранился. Его отрывистая речь граничила с грубостью, когда он заявил, что заглянул всего на минуту и не может задерживаться.

– Вам не следовало приезжать. Вы ничего не добьетесь. Тильда должна вернуться к реальности. Она не нуждается в новых фантазиях. – Он ткнул пальцем в мой блокнот, лежавший на столе. – А вот это и есть самые настоящие фантазии. – И добавил: – Вы ведь и сами это понимаете, не так ли?

В его вопросе прозвучала мягкая угроза. Он словно готов был рассмотреть вопрос о моем здравомыслии – дескать, яблоко от яблони недалеко падает, какова мать, таков и сыночек. Именно в этот момент я твердо решил остаться.

Задержись моя мать в Швеции, фестиваль Санта Лючии наверняка стал бы ключевым событием в хронологии, обретя в ее глазах несомненную важность. Я решил прийти пораньше, чтобы подыскать себе удобное местечко в задних рядах, откуда мог без помехи наблюдать за появлением местных знаменитостей, пытаясь угадать, кто из них вызвал бы наибольший интерес у матери.

Церковь находилась в историческом квартале города, являя собой самое древнее и высокое сооружение в городе, возведенное на вершине холма. Ее белые стены и белая же высокая колокольня буквально возносились к небесам из снега, более похожие на творение природы, чем на дело рук человеческих. Женщина, стоявшая на входе, очевидно, усомнилась в том, что у меня, явного чужеземца, может оказаться пропуск на столь почетное мероприятие, и без обиняков заявила, что все билеты давно проданы. Когда же я предъявил приглашение, она долго и придирчиво рассматривала его, прежде чем пропустить меня внутрь.

Электрического освещения в церкви не было – его заменил трепещущий свет тысячи свечей, отблески которого падали на стены, украшенные сценами из Библии, нарисованными на сосновых досках, снятых с корпусов старинных рыбацких лодок. Буклет, которым я обзавелся на входе, поведал мне, что церковь эта некогда была местом, где жены, сыновья и дочери молились о благополучном возвращении мужей и отцов из штормового моря. Соответственно, именно здесь было удобнее всего молиться о пропавшей дочери или, в моем случае, о матери, пропавшей и нашедшейся одновременно.

На коленях у меня, внутри программы, лежал список подозреваемых, составленный матерью, который я постарался как можно точнее воспроизвести по памяти. Первым из них, явно руководствуясь исключительно политическими мотивами встречать и приветствовать всех остальных, прибыл мэр. Заметив мое присутствие, он старательно проигнорировал меня – что стало единственной трещинкой в броне его безудержной веселости. Первый ряд сидений был зарезервирован, и мэр прошествовал к своему месту, тогда как остальные кресла вскоре заняли, наряду со всеми прочими, и доктор с детективом. Церковь была уже заполнена до отказа, когда прибыли Хокан с супругой. Я понял, что ему нравится ощущать на себе взгляды горожан, когда они проследовали на места в первом ряду.

Как только расселись последние из местных столпов общества, началась служба, и по проходу двинулась вереница юношей и девушек в белых одеждах. Мужчины держали в руках золотистые звезды на палках, женщины – свечи, напевая речитативом в такт движению, после чего выстроились в два ряда в передней части церкви. У первой девушки на голову был надет стальной обруч со свечами, и огненная корона озаряла пламенем ее льняные волосы – она олицетворяла собой Святую Света, роль которой в прошлом году исполняла Миа. Церемония длилась около часа. Паства приветствовала свет и тепло не как абстрактные понятия, а как жизненную необходимость или любимого человека, пропавшего без вести. Несмотря на представившуюся возможность, о Мие никто не вспомнил, что показалось мне очень и очень странным. За всем этим крылся несомненный расчет, поскольку на обычную оплошность такое упущение никак не походило; к священнику наверняка обратились с соответствующей просьбой, которая встретила полное понимание с его стороны. Вряд ли я мог рассматривать это как улику, но факт сей отложился в памяти, не давая мне покоя, особенно учитывая, что Хокан сидел в первом ряду и что на прошлой церемонии именно Миа исполняла роль Санта Лючии.