Ферма

На следующее утро Марк настоял на том, чтобы отвезти меня в Хитроу, хотя мы оба знали, что общественным транспортом я доберусь быстрее. Мы попали в пробку, но я не жаловался и не посматривал нетерпеливо на часы, понимая, как Марку хочется полететь со мной, и это я виноват в том, что его участие ограничится лишь тем, чтобы подвезти меня в аэропорт. Когда мы приехали, он обнял меня, и я с удивлением почувствовал, что он едва сдерживается, чтобы не расплакаться – грудь его содрогалась от сдавленных рыданий. Я постарался убедить его в том, что нет смысла провожать меня до выхода на посадку, и мы простились снаружи.

Держа наготове билет и паспорт, я уже собрался пройти регистрацию на рейс, когда зазвонил мой телефон.

– Даниэль, ее здесь нет!

– Где нет, папа?

– В больнице! Они выписали ее. А ведь только вчера я привез ее туда. Сама она ни за что бы не легла в клинику. Но возражать не стала, так что госпитализация была добровольной. Но потом, после моего ухода, она убедила врачей выписать ее.

– Мама убедила их? Но ты же сам говорил, что врачи диагностировали у нее транзиторный психоз.

Отец не ответил, и я почувствовал себя обязанным задать следующий вопрос:

– Разве врачи не сказали тебе, почему отпустили ее?

Он понизил голос:

– Очевидно, она попросила их не разговаривать со мной.

– Господи, но почему?

– Потому что я – один из тех, против кого она выдвигает свои нелепые обвинения. – И он поспешно добавил: – Все, что она рассказывает, сплошные выдумки.

Настала моя очередь промолчать. Я хотел спросить, в чем именно заключаются эти обвинения, но не мог заставить себя сделать это. Опустившись на чемодан, я обхватил голову руками, знаком показав людям, стоявшим за мной в очереди, чтобы они проходили вперед.

– У нее есть телефон?

– Она разбила свой несколько недель назад. Она им не доверяет.

Я с трудом мог представить, как моя бережливая мать вдруг совершенно иррационально разбивает свой телефон. Отец описывал мне действия человека, которого я не знал.

– Деньги?

– Разве что совсем немного – она постоянно носит с собой кожаную сумочку, не расставаясь с ней ни минуту.

– А что в ней?

– Всякая ерунда, которую она считает важной. Она называет ее уликами.

– Каким образом она ушла из больницы?

– Врачи не пожелали сообщить мне об этом. Она может быть где угодно!

Меня впервые охватила паника. Я сказал:

– У вас с мамой общие счета. Ты можешь позвонить в банк и спросить о последних операциях. Проследить ее местонахождение по карточке.

На другом конце линии воцарилось молчание, и я понял, что отцу еще никогда не приходилось звонить в банк самому: все денежные вопросы он неизменно перепоручал матери. В их совместном бизнесе именно она вела бухгалтерские книги, оплачивала счета и составляла ежегодные налоговые отчеты, поскольку обладала даром обращаться с цифрами и терпением, необходимым для того, чтобы систематизировать квитанции и расходы. В памяти у меня моментально всплыл ее старомодный гроссбух из эпохи до появления электронных таблиц. Она так сильно нажимала на ручку при письме, что цифры получались похожими на шрифт Брайля.

– Пап, наведи справки в банке и сразу же перезвони мне.

В ожидании его звонка я вышел из очереди и здания аэропорта. Идя между курильщиками, я думал о матери, пропавшей в Швеции. Вновь зазвонил мой телефон. Я удивился тому, что отец сумел так быстро справиться со своей задачей, вот только это оказался совсем не он.

– Даниэль, слушай меня внимательно…

Это была моя мать.

– Я звоню из таксофона, и денег у меня немного. Уверена, отец уже разговаривал с тобой. Но все, что сказал тебе этот человек, – ложь от первого до последнего слова. Я не сошла с ума. Мне не нужен врач. Мне нужна полиция. Сейчас я сяду на самолет до Лондона. Встречай меня в аэропорту Хитроу, у терминала…

Она впервые сделала паузу, чтобы свериться с билетом. Воспользовавшись представившейся возможностью, я выдавил:

– Мам!

На большее меня не хватило.

– Даниэль, молчи и слушай. У меня очень мало времени. Встречай меня у терминала номер один. Я прилетаю через два часа. Если твой отец позвонит еще раз, помни, что…

Связь прервалась.

Я попробовал перезвонить на таксофон в надежде, что мать возьмет трубку, но ответа не было. Не успел я попытать счастья во второй раз, как позвонил отец. Безо всяких предисловий он заговорил так, словно читал с листа:

– В половине восьмого сегодня утром она потратила четыреста фунтов в аэропорту Гетеборга. В роли продавца выступила компания «Скандинавиан эарлайнз». Она как раз успевала на первый рейс до Хитроу. Она летит к тебе! Даниэль?

– Да.

Почему я не сказал ему, что мама только что звонила и я уже знаю, что она летит сюда? Потому что поверил ей? Голос ее звучал повелительно и властно, тогда как я ожидал услышать поток сознания, а не четкое и сжатое изложение фактов. Признаться, я растерялся. Мне не хотелось обижать отца, повторяя жестокие слова матери о том, что он – лжец и обманщик. Поэтому я ограничился тем, что пробормотал:

– Я встречу ее здесь. А ты разве не прилетишь?

– Нет.

– Ты останешься в Швеции?