Ферма

Мэй делает паузу, чтобы смысл сказанного дошел до всех присутствующих, включая ее саму. Она все еще не может поверить в случившееся. Вчера Мэй примеривала свадебный туалет, стоя на низком подиуме перед трехсторонним зеркалом в магазине «Каролина Эррера» на Мэдисон-авеню, и шелковое платье без бретелек колыхалось вокруг нее всеми своими складками цвета слоновой кости, когда зажужжал телефон. Одна из служащих магазина достала его из сумки Мэй и произнесла номер Леона, появившийся на экране. «Я возьму!» – крикнула Мэй, прорываясь сквозь толпу швей с такой прытью, что чуть не разорвала шлейф со старинными кружевами. «От проекта “Макдональд” у меня настоящий стояк!» – рявкнул Леон, и Мэй, ослепительная в потрясающем платье цвета слоновой кости, нежно прижала телефон к щеке, словно лаская его, и просияла.

– Совершенно неудивительно то, – продолжает Мэй, – что желание клиентки произвести инвестиции зависит от успеха беременности ее хосты. Поэтому давайте начнем с обзора восемьдесят четвертой. Как мы все знаем, стабильная и счастливая хоста производит на свет здорового ребенка, а это, в свою очередь, дает…

– Довольного клиента, – вставляет Бекка.

Бекка очень нетерпелива. Некоторым не нравится ее амбициозность, но здоровая конкуренция всегда идет на пользу делу. И Мэй уважает рвение Бекки. Она знает, что от него зависит успех и именно оно отличает среднее от великого. Многие из подруг сочли первую работу Мэй после колледжа – в качестве консультанта по покупкам в «Бергдорфе» – уловкой, способом получить крутые скидки на дизайнерские шмотки, пока она не подцепит богатого мужа. Но ни одной из ее подруг никогда не приходилось работать. Они упускали из виду то, что консультанты – если они действительно хороши – могут заработать по-настоящему большие деньги. А Мэй была хороша. Она могла свободно общаться с кем угодно, умела подлаживаться – благословение полукровки, учившейся за казенный счет в школе для богатых детей, и проистекающее из принадлежности одновременно к разным мирам.

Подруги Мэй также упускали из виду, что лучшие консультанты имеют постоянных клиенток и эти клиентки богаты, а некоторые из них еще и влиятельны. Две самых важных из них – леди, занимавшая пост финансового директора невероятно крутого банка (размер 6, широкие бедра, склонность к узким прямым юбкам и изумрудным тонам), и жена умопомрачительно богатого магната в сфере недвижимости (размер 4, помешана на принтах, плиссировке, любит показывать декольте) – стали ее подругами. Обе написали блестящие рекомендации, когда Мэй собралась поступать в Гарвардскую школу бизнеса.

У Бекки такие же коммерческие инстинкты, как у нее. Затея с выставкой Арбус, например, была ее детищем. Когда-то она работала в отделе фотографии одного из крупных аукционных домов. У нее возникло предчувствие, что фотографии Арбус с их фриками и аутсайдерами понравятся Рейган, – так и случилось.

– Бекка, почему бы тебе не начать? – предлагает Мэй.

– С удовольствием! Итак, мы только что убедили клиентку оплатить для восемьдесят четвертой отдельную комнату. Конечно, мы предпочитаем, чтобы хосты жили вместе, но, учитывая недавние проблемы восемьдесят четвертой с клещом, мы решили, что лучше ее изолировать. Таким образом, восемьдесят вторая теперь тоже имеет отдельную комнату. Это и к лучшему: нам будет легче контролировать, кто к ней приходит и как часто.

– Мы также должны обновить интерьер в комнате восемьдесят четвертой в качестве награды за ее сотрудничество в инциденте с Хулио и тридцать третьей, – говорит Мэй.

– Хорошая мысль! – восклицает Бекка, занося высказанную начальницей идею в свой ноутбук.

– А как обстоят дела у восемьдесят четвертой? Джери, не хотите высказаться? – обращается Мэй к ширококостной женщине справа от нее.

Джери, директор координаторов, имеющая опыт работы в психиатрии, откидывается на спинку стула.

– Я разговаривала со своими девочками и просматривала видеозаписи. Восемьдесят четвертая, похоже, чувствует себя прекрасно и гораздо меньше расстроена, чем после эпизода с клещом. Она проводит много времени с другими хостами с Филиппин.

– Вообще-то, – вмешивается Бекка, – восемьдесят четвертая с недавних пор снова начала проводить время с восемьдесят второй. Число посещений ее комнаты все время растет, и они стали чаще обедать вместе.

– Восемьдесят вторая не проблема, – отрезает Джери. – Тридцать третья, вот кто баламутит воду. – Именно связи с ней нам надо отслеживать.

– И с девяносто шестой, – добавляет Мэй, качая головой при воспоминании о лице Сегундины, покрытом пятнами и опухшем от рыданий после того, как Мэй урезала ее выплаты. Она не любит наказывать хост, особенно таких, как Сегундина, у которых во внешнем мире была трудная жизнь. Но у нее нет выбора. За недопустимыми действиями должно следовать наказание, и Сегундина знала, что по контракту ей запрещено говорить с кем-либо о том, как ее завербовали. – Кстати, как нам добиться того, чтобы девяносто шестая и восемьдесят четвертая не общались?