Ферма механических тел

— Постараться первыми добраться до Буревестника, — устало потер переносицу Мэй. — Без него операция обречена на провал.

Откровение о том, что операция еще не до конца провалена, как и извечное непрошибаемое спокойствие инквизитора, вселили толику уверенности.

— А остальные? — уточнила я, вынимая пружинный штык, и пошла в тоннель, ведущий к предполагаемому убежищу контрабандиста.

— Пока в безопасности, — отстраненно ответил Мэй, доставая «Уэбли» на изготовку и прикрывая мне спину. — Полли знает Евангелин и Цадока, но эта информация не поможет бобби найти их в похоронном бюро близнецов. Ведь Полли не знакома с Денисом и Дастином.

Славно, что пару дней назад дед решил лично проконтролировать проводимую мной корректировку автоматона и ушел к остальной команде. Его рана еще до конца не зажила, но передвигаться самостоятельно гном уже может.

— А как же информация о Лиге антиимпериалистов? — я поджала губы. — Шпилька связной, у нее в голове вся система оппозиции.

— Которую ей регулярно блокируют.

Я поджала губы, но не стала уточнять, откуда в трущобах специалист по парапсихологии. Мне теперь тоже лучше не знать всего. Ведь шансы того, что мне однажды фатально не повезет, теперь гораздо выше. Но зарубку на память оставила.

Из соседнего тоннеля донесся булькающий кашель.

— Побереги пули, — посоветовала я Мэю и шагнула за угол.

Палец твердо лежал на спусковом крючке, активирующем пружину, выталкивающую из трубки лезвие кухонного ножа. Но тело, купающееся в нечистотах, не обратило на нас никакого внимания, занятое ковырянием в зловонной жиже. Даже знать не хочу, что он там ищет. Мы по стенке обошли аборигена и поспешили дальше.

— Как мы будем ее вызволять? — задала я, наконец, мучивший меня с самого начала вопрос.

Поршень мне в выхлоп, во что я превратилась?! Собираюсь рисковать своей жизнью ради ночной бабочки? Даже если она мне почти что друг? А я ведь так гордилась отсутствием у себя опасной самоотверженности!

Ведь раньше я всегда сбегала. Из приюта, с войны, от Теша… что изменилось? Почему вдруг я почувствовала в себе силы противостоять дерьму, которое подбрасывала мне судьба, а не просто избегать его?

Я покосилась на моего самого проблемного пациента, перевернувшего весь мой мир с ног на голову. Готова поспорить, что это его пагубное святое влияние!

— Предполагаю, с помощью теургии, — Мэй ничем не выдал своего удивления моим внезапным героизмом, за что я была ему благодарна. Только в чернильных глазах мелькнуло возросшее уважение. — Подробности будут только после встречи с остальными.

Я кивнула, понимая, что на данный момент ничего более конкретного родить не удастся. Но украдкой задумалась, как было бы славно протащить в застенки Бюро общественной безопасности мехаскелет.

По катакомбам мы ползали полдня, планомерно их зачищая от особо агрессивного отребья, и проверяя все попадающиеся на пути убежища контрабандистов. Рискованно, учитывая, что к вечеру меня уже официально объявили в розыск, и вскоре во всей Нижней Тагарте должны были начаться облавы. Но выбора у нас не было, мы вынуждены были отыскать Барти.

Пару раз я видела расклеенные на стенах листовки с моим вполне узнаваемым лицом и особыми приметами в числе рыжих вьющихся волос, обсценного лексикона и тяги к убийству скальпелями. Надпись над моей нарисованной головой льстила причислением меня к террористам с припиской «вооружена и очень опасна». Я осклабилась на манер Теша и сдернула на оси верченую бумажку.

Когда капитана воздушных пиратов не оказалось в четвертом возможном убежище, я занервничала, но тут же приказала себе успокоиться. Бартоломью Буревестник, в отличие от меня, матерый вояка и скрывается от бобби не менее успешно, чем я. Скорее всего новость о пленении Шпильки просто уже дошла до него, и он успел залечь на дно.

Моя догадка подтвердилась спустя еще пару часов блуждания по канализации, в седьмом по счету убежище. Точнее, еще на подходе к нему. У очередной вертикальной лестницы, ведущей к люку наружу, стояли двое молодчиков в синих кожаных плащах военно-воздушных сил Анталамории.

Револьверы из набедренной кобуры вылетели с профессиональной скоростью, уставившись дулами нам точно в лоб. Я послушно замерла, с удивлением скосив глаза на «Уэбли», молниеносно появившийся рядом с моим виском. Впрочем, чему удивляться, Мэй ведь был капитаном спецназа.

— Гаечка? — недоверчиво вопросил один из молодчиков, стягивая на шею гогглы-пировидиконы.

Я заметила тускло сверкающий в свете керосинки металлический нос бородача и, облегченно фыркнув, положила ладонь на руку инквизитора, опуская его револьвер.

— Здравия желаю, командир, — козырнула я бывшему сослуживцу, под началом которого ходила пару месяцев до встречи с Барти. — Что, думал, я уже пускаю слюни на зубодробительном допросе бобби?

Болезненный вдох сквозь зубы за моей спиной запоздало вынудил прикусить язык. Идиотка, какое право я имею так жестоко шутить в присутствии человека, который ради меня рисковал своей жизнью? Но пиратам шутка пришлась по вкусу.