Ферма механических тел

Цадок Дедерик — оппозиционер? А я, получается, случайно попала в один из революционных штабов? Кажется, теперь я расшифровала странные взгляды Шпильки. Она против решения Хелстрема приближать меня к Лиге, потому что вполне обоснованно опасается моей продажности. А я не могу убедить ее в том, что никогда не стану работать на тайную полицию, потому что не готова раскрыть ей свои экстрасенсорные способности. Дерьмово.

— В-третьих, — Ли Мэй устремил в лобовое стекло тоскливый взгляд человека, до сих пор живущего на войне. — Анри, ты непроверенный и оттого ненадежный человек. Думаешь, я бы предложил тебе присоединиться к нам, если бы не обстоятельства, изменившиеся с посланием, переданном капитаном Буревестником?

У меня от этой замогильной интонации волосы встали дыбом. Кажется, я его оскорбила своими подозрениями в низменной попытке воспользоваться мной. Но что еще он хотел от дамочки, у которой в знакомцах одни шлюхи, контрабандисты и гангстеры? У нас не принято просить помощи от безысходности, рискуя при этом секретностью. Так что сам виноват, не стоит окружающих мерить по святому себе. Впрочем, и мне пора прекращать мерить всех по сволочному Тешу. Но то, что инквизитор хороший человек, еще не повод поступаться собственными принципами.

— Тогда благодарю за оказанное доверие, — дипломатично ответила я. — Но вряд ли я смогу быть чем-нибудь вам полезной. Я не сторонница автоматизации.

Автоматоны такая же мечта ученых Нового времени, какой в Средние века был гомункул. Искусственный человек так и не был выращен, и я истово надеялась, что робота с призраком внутри постигнет та же участь. Наделение машин разумом — дурная затея, на что ненавязчиво намекают модные нынче научно-фантастические романы со сплошь печальными финалами.

Но даже если не принимать в расчет беллетристические сюжеты войны между людьми и машинами, ничего хорошего от роботизации ждать не стоит. Если использовать автоматонов, как солдат, войны превратятся в геноцид. А если как рабочую силу, то на рынке труда случится коллапс безработицы. Я, конечно, туповата, чтобы всерьез размышлять о подобных вещах. Поэтому просто повторяю слова старины Петера Шестопала. Выгнанного из цеха высокотехнологичным конвейером, к слову.

И вообще вселение духов в предмет пованивает некромантией! Ведь кроме этичности, ничем не отличается от вселения их в трупы, то бишь создания зомби.

— Я тоже не сторонник автоматизации, черт бы ее побрал, — досадливо отмахнулся Ли Мэй. — Но вопрос не в том, будет ли создан автоматон, а в том, когда это случится. Локомотив прогресса разогнался до такой степени, что теперь его даже наша всемогущая Церковь не сможет затормозить, как делала это в Средневековье, сжигая ученых на кострах. В наших силах лишь попытаться предотвратить катастрофу, которая непременно случится, окажись автоматоны в единоличном пользовании империи.

— У империй есть лишь одна потребность — расширение границ, — задумчиво повторила я слова Барти. — Значит, Анталамория кинет автоматонов на захватническую войну. Остальные страны должны будут ответить тем же или окажутся уничтоженными, — и тут меня осенило. — Поэтому Лига и продает секрет создания автоматонов в Контрем? Чтобы Контрем в свою очередь продал его всему миру, уравняв шансы?

— Из двух зол, как говорится, — пробормотал Ли Мэй. — Конфедерация — страна развивающаяся, а у таких обычно присутствует исключительная потребность в наращении капитала. Поэтому Контрем единственный, кто не станет присваивать технологию автоматизации себе, а продаст подороже всем желающим.

Так-то оно так, только не стоит забывать, что контремская элита сформировалась из типов, которым Барти помогает избежать правосудия в Анталамории. То бишь из беглых каторжников, бандитов и коррумпированных чиновников. Дарить им автоматона в безраздельное пользование я бы тоже поостереглась. Но кому тут сдалось мое ценное мнение.

— Я слишком необразованна, чтобы рассуждать о политике, — скопировав его инсультную улыбку, предупредила я.

— Твоя самокритичность не помешала бы половине Палаты Лордов, — сыронизировал он и несинхронно моргнул. — Если передумаешь, сообщи Цадоку.

Я неуверенно кивнула. Его слова, как и месяц назад при попытке сдать его тайной полиции, заставили засомневаться в правильности выбранного решения. Без принуждения и даже без смысловых ловушек, так любимых Тешем. Может все дело в том, что он просто прав?

Если Анталамория создаст автоматонов, она получит ключ к мировому господству. И что тогда будет, ну, например с Барти, который сражается против этого? Он ведь террорист на службе конфедерации. Тайная полиция не может до него добраться. Зато сможет автоматон, сильный человеческим разумом, но лишенный слабостей человеческого тела.

— Нам на север, в Гномий квартал, — подсказал Ли Мэй, сворачивая тему моего вступления в ряды оппозиционеров.