Ферма трупов

— Положить еще льда? — спросил Бентон.

— Нет, больше не надо.

Он выключил свет в комнате. Едва различимые контуры деревьев, если долго на них смотреть, начинали двигаться в унисон друг с другом. На шоссе вдали время от времени мелькали огоньки фар.

— Как по твоим ощущениям — насколько ужасным был сегодняшний день по десятибалльной шкале? — послышался из темноты негромкий голос Уэсли.

Я немного поколебалась — за свою жизнь я пережила немало кошмарных дней.

— Думаю, я бы поставила семь.

— Имеется в виду, что наихудший день — десять баллов.

— Такого у меня еще не было.

Я почувствовала на себе его взгляд.

— А что бы это могло быть?

— Даже не могу представить, — ответила я. Я опасалась накликать беду, упомянув о ней вслух.

Бентон замолчал. Наверное, он, как и я, думал о человеке, которого я любила и который был его лучшим другом. Несколько лет назад Марк погиб в Лондоне, и мне тогда казалось, что боли сильнее быть не может. Боюсь, я ошибалась.

Уэсли нарушил молчание.

— Ты так и не ответила на мой вопрос, Кей.

— Я же сказала, что не могу представить.

— На другой вопрос. Я спрашивал тебя про Марино. Что с ним происходит?

— Думаю, ему сейчас слишком многое действует на нервы.

— Ему всегда что-нибудь действует на нервы.

— Я поэтому и говорю: сейчас — слишком многое.

Уэсли промолчал.

— Марино не любит перемен, — добавила я.

— Ты о его повышении?

— И повышение, и то, что происходит у меня.

— Что ты имеешь в виду? — Уэсли плеснул еще скотча в стаканы. Его рука слегка коснулась моей.

— То, что я теперь работаю в твоей команде, — серьезное изменение.

Ни словом не выразив согласия или несогласия со сказанным, он ждал, что я скажу дальше.

— Мне кажется, он воспринимает все так, будто я перешла в другой лагерь. — У меня никак не получалось правильно сформулировать свои мысли. — И это очень неприятно. В смысле неприятно для Марино.

Уэсли продолжал молчать, потягивая выпивку. Кубики льда легонько постукивали о стенки стакана. Мы оба отлично знали, с чем связано поведение Марино: дело было не в нашем с Уэсли поведении, а в том, как Марино его воспринимал.

— По-моему, он очень переживает из-за своей личной жизни, — сказал наконец Бентон. — У него ведь никого нет.

— Думаю, и это тоже, — ответила я.

— Они прожили с Дорис тридцать с лишним лет, и вдруг он остался один как перст. Он просто не знает, что ему теперь делать, как жить дальше.

— Да, он так и не смог принять ее уход. Все это копится в нем и когда-нибудь может внезапно вспыхнуть от малейшей искры.

— Вот меня и беспокоит, что именно станет такой искоркой.

— Он скучает по ней. Думаю, он все еще любит ее, — сказала я. Поздний час и алкоголь делали свое дело, и сейчас мне было жаль Марино. У меня редко получалось сердиться на него долго.

Уэсли поудобнее устроился на стуле.

— Думаю, это потянуло бы на десять баллов. Для меня по крайней мере.

Я бросила на него испытующий взгляд.

— Если бы от тебя ушла Конни?

— Если бы я остался без любимого человека. Без детей, хоть с ними всегда сложно. И без надежды, что боль когда-нибудь пройдет. — Он смотрел прямо перед собой, луна мягко освещала его точеный профиль. — Может быть, я сам себя обманываю, но, мне кажется, я почти все мог бы вынести, если знать, что этому настанет конец, что со временем прошлое отпустит меня.

— Прошлое никогда не отпускает.

— Согласен, до конца никогда. — Все так же продолжая смотреть вперед, он добавил: — Марино испытывает к тебе чувства, с которыми не может справиться, Кей. Думаю, так было с самого начала.

— Наверное, лучше ему оставить их при себе.

— Звучит как-то жестоко.

— Дело не в жестокости, — ответила я. — Не хочу, чтобы Пит чувствовал себя отвергнутым.

— А ты считаешь — он не чувствует себя отвергнутым уже сейчас?

— Не считаю, — вздохнула я. — Я как раз думаю, что в последнее время он здорово расстроен.

— Наверное, правильнее сказать «ревнует».

— К тебе.

— Он хоть раз приглашал тебя на свидание? — Уэсли как будто не слышал моих последних слов.

— Я ходила с ним на бал полицейских.

— Да, шаг довольно-таки серьезный.

— Бентон, это не тема для шуток.

— Я не шучу, — мягко сказал он. — Его чувства много значат для меня, да и для тебя тоже. — Он сделал небольшую паузу. — На самом деле я хорошо понимаю, что он чувствует.

— Я тоже.

Уэсли поставил стакан на пол.

— Надо бы пойти поспать хоть пару часов, — произнесла я, не двигаясь с места.

Его пальцы, прохладные от ледяного стакана, коснулись моего запястья.

— Я улетаю на рассвете с Уитом.

Мне хотелось взять его за руку. Прикоснуться к лицу.

— Извини, что приходится оставлять тебя вот так.

— Мне нужно только раздобыть машину, — сказала я, чувствуя биение сердца.

— Надо подумать, где бы здесь найти прокатную контору. В аэропорту, может быть?

— Теперь понятно, почему тебя держат в ФБР. Кто бы еще с ходу решил такую сложную задачу?

Рука Уэсли скользнула ниже, и большой палец принялся нежно поглаживать мою ладонь. Я с самого начала знала, что однажды это произойдет. Когда Бентон пригласил меня в Квонтико в качестве консультанта, я понимала, чем такая близость может обернуться для нас, и могла бы отказаться.