Фернок 2 (СИ)

Ральф Эрскин, еще не отошедший от пережитого, ежечасно выпивая по сорок миллилитров коньяка, - Слишком слабо сказано…

- Так говорите, не приуменьшая – попросил Фернок, - Мы уже взрослые…

Предпочитая теории практику, Эрскин считал, что лучше один раз показать.

- Идемте…

посетитель согласно пожал плечами:

- Хорошо.

Вестер Бейкер, привязанный к кровати, хорошенько “откормленный” лекарствами, бормотал что-то

малопонятное-плохоразборчивое, мямлил в стену…

- Мы надеялись, пройдет еще год и парень выйдет полностью здоровым… - опустив взгляд, Ральф уставился в пол, - Но из-за нашей неосмотрительности клиника недавно потеряла одного человека. Пациент убил его, потому что, вынужден признать, мы кое-что упустили… - а потом взглянул на лежачего.

- В смысле?

- Ваш друг все это время прятал дозу. И вчера, выйдя из нашего поля зрения, видимо, сорвался. А с наркозависимыми, как вы, наверное, представляете, шанс рецидива очень высок...

- Оставьте нас – попросил Фернок, - Нужно поговорить.

Врач предупредил:

- Но, вы же прекрасно видите, сейчас он вряд ли сможет разговаривать…

Фернок:

- Позвольте…

- Договорились… - переступив через правило никого не подпускать к тяжелобольному, Эрскин предоставил им несколько минут уединения.

Посетитель медленно приблизился к Бейкеру на шаг и, затаив дыхание, произнес:

- Что ты наделал… - казалось, экс-комиссар переживает за его судьбу сильнее, чем он сам, - А ведь все шло так хорошо, так гладко, ты шел на поправку. Персонал тобой гордился, ставил в пример…

Пациент мог говорить, но с неописуемой тяжестью из-за препаратов. Получше ознакомившись с организмом, изучив все его “лазейки”, психолептики заработали по новой малознакомой схеме, подавив сопротивление. И такое вялое полуубитое состояние стало нормой спустя какое-то время после интенсивного лечения.

- Знаю, будет звучать абсурдно, но я побоялся, что мы перестанем дружить… - из-за подавленного сознания, вызванного успокоительным, голос больного походил на старушечий, - Побоялся, что ты перестанешь иметь для меня ценность - а потом он опять заладил шарманку, - Спасти Фернока, я должен спасти Фернока, друга все хотят убить…

- Ты знаешь, я стал лучше, да, но ничего же не изменилось. Мы ведь по-прежнему общаемся, приятельствуем, но, если говорить совсем честно, то я уже не готов ради тебя всех мочить без разбору…

- Уже? Вот и чудесненько… - эти слова, включающие как правду, так и легкую наигранность, вызвали у Эсмонда добрую улыбку, - А совсем скоро ты поймешь, моя жизнь не стоит и цента…

Не обращая на злую иронию друга, Вестер продолжил:

- Очень не хотелось бы…

Бейкер испугался, что ему в какой-то момент, действительно, станет безразлично на их дружбу. И с целью сохранить дорогостоящее сотрудничество, которое было тем единственным, удерживающим в нем интерес к жизни, он и принял наркотик – осознанно подвергся личностному саморазрушению.

Сам Фернок, отнюдь, не пришел в восторг от его маниакальности:

- Так… - и приготовился озвучить то, что, собственно, планировал, - Подарю тебе один бесплатный ценный совет.

Больной дернулся:

- Ага!

- Когда выпишешься, если выпишешься, сходи в церковь – подобного Бейкер никак не мог ожидать от бывшего “оборотня”, как и, пожалуй, никто другой, - Не поддаваясь никаким, даже малейшим сомнениям. Это не залечит раны полностью, но поможет какое-то время держаться.

Перед тем, как снова проводить глазами друга, реального, не галлюцинацию, пациент поспешил уточнить:

- Думаешь, мне поможет? Думаешь, нашел для меня выход?

И получил желаемый ответ:

- Проверено, работает лучше любого лекарства…

Вилмар Бёрджесс, честно сказать, уже перестал верить, что Фернок откликнется и захочет взять дело о наркоторговле в свои руки. Но чудеса иногда случаются и экс-комиссар, позавчера сильно разочаровавший отказом, сегодня сам позвонил и сам назначил встречу.

Лейтенант подумал:

“С чего бы?”

- Але.

- Я передумал.

- В смысле?

- Я с вами…

Она (встреча) прошла без прелюдий, без привычного мужского юмора и практически официально, рядом с полицейским участком на Кавендиш. Фернок просто выразил желание посмертно проучить Хэппи и всех, кто работал под Адамсоном.

Не спрашивая, что смотивировало его столь резко сменить позицию, Бёрджесс скрестил руки и, сделав свой взгляд максимально грозным, произнес:

- Покарайте их всех, разгромите. Вы это умеете… - а потом повторил то, что уже когда-то говорил, - О законодательстве и правовых нормах пора позабыть. Мы попали на войну. Став ее частью, оказались в самой гуще событий… - не колеблясь, он убеждал то Фернока, то себя, - А война заставляет сердце выскакивать из груди, руки - крепче сжимать оружие…