Феромон

- Да, но таких нет. А вот голубые - самые устойчивые, на счёт «пять» и выше.

- А почему исключили белый?

- Нестандартная физиологическая реакция, - открывает Дэвид подшивку на другой анкете с белым кодом. Таких на триста шестьдесят испытуемых всего три.

- Подожди, - снова читаю я про отсутствие учащения пульса, повышения потоотделения и расширенных зрачков. - Так, значит, я не одна такая?

- Боюсь, что одна, - показывает он на строку с «коротким и резким вздохом на счёт «пять».

- И что это значит? - пытаюсь я вспомнить, вызывает ли у меня Хант учащение пульса и желание сделать вот этот, очень характерный для пловца, вынырнувшего на поверхность, глоток воздуха.

- Вдох - это физиология. Летучая часть феромона попадает в дыхательные пути, возбуждает определённые рецепторы, и мозг реагирует как на лёгкое удушение, заставляя сокращаться мышцы, участвующие в факте вдоха. Дальше запускаются остальные биохимические реакции, - помогает он объяснять руками, показывая вращение, как у набирающего скорость паровоза. - Жаль мы смогли их отследить лишь на уровне вот таких видимых реакций, хотя некоторые респонденты говорили и о выработке слюны, и даже о повышенном вагинальном секрете, но то были лишь самые смелые, а потому я не брал эти данные в выборку.

- Так и что же оказалось не так с этими «белыми»?

Он открывает третью закладку и зажимает пальцем, чтобы мне легче было читать.

62. Анна

- Хочу проверить, подтвердишь ли ты мою догадку, - улыбается он.

- Ладно, попробую, - с азартом углубляюсь я в чтение, когда стоящий на углу стола необычный принтер оживает, распечатывая что-то на странной перфорированной по краю бумаге. Одна часть её наматывается под стеклом на барабан, словно кассовая лента размером с обычный лист, а вторая выползает наружу медленно и со страшным скрипом.

Но я стараюсь не отвлекаться, листая туда-сюда талмуд и вчитываясь в скупые строки.

- Парень, - наконец, поднимаю я голову. - У каждой из них есть парень.

- Парни есть у большей половины респонденток, - качает головой Дэвид. - Хоть я и подозреваю, что многие из них соврали, как например, «№116», - мягко улыбается Дэйв, отрывая первый лист с результатами.

- Но она его «между прочим, любит», не сдаюсь я.

Я получаю в ответ ещё одну улыбку и ободрение продолжить свою мысль, так как я близка к истине.

- Любит, но... - и я вдруг догадываюсь: - Чёрт! Её сердце как бы несвободно, да?

- Любовь - это тоже биохимическая реакция, - довольно кивает Дэвид. - И чем глубже я погружаюсь в это исследование, тем больше убеждаюсь, что прямо противоположная по своей химической сути выработке феромонов, то есть веществ, притягивающих особей противоположного пола. И все примеры животного мира, где есть истинная пара, та же лебединая верность, например, лишь подтверждают это. Ведь человек по своей сути животное моногамное. Только разум, - разводит он руками, словно подтверждая наши расширенные горизонты, - даёт нам большую вариабельность в выборе партнёра. Но даже самые закостенелые бабники рано или поздно, а находят свою половину.

- То есть женщину, которую не могут забыть?

- Да, - вздыхает он и, выдернув из принтера второй лист, погружается в его расшифровку.

- И что там? - робко спрашиваю я, когда, повторно вздохнув, он откладывает результаты.

- Как я и ожидал, - сочувственно пожимает он плечами. - Ничего необычного. Ни «афермона», ни повышенного уровня короткоцепочных органических кислот, так называемых копулинов - женских феромонов. Ни триметилгексеновой кислоты. Отсутствием обоняния, как я понял, ты тоже не страдаешь. И, согласно тестам, - он показывает на папочку, где я несколько раз выбирала одну из двух вроде бы ничем особо и не пахнущих полосок, - на андростенон в чистом виде реагируешь, как и большинство респонденток.

- Хочешь сказать, что я самая обычная? - улыбаюсь я.

- Только с точки зрения биохимии. Никаких видимых отклонений от нормы я не нашёл.

- И всё же я не реагирую на феромон Ханта. Почему же это происходит?

- Мне кажется, ты прекрасно понимаешь, что происходит, - грустно улыбается он. - Твоё сердце несвободно. И рискну предположить, что занято оно не Хантом. - Он захлопывает книгу, и его улыбка сменяется сосредоточенной задумчивостью. - Только я никак не могу понять, как. Как, если вы встретились буквально несколько недель назад... как могла сформироваться у тебя такая устойчивость. Ведь ты даже первичных признаков реакции не проявляешь, - он тяжело вздыхает, сокрушённо почёсывая затылок, а это уникальная, единичная мутация феромона, к которой в принципе устойчивости не может быть.

- Я не просто не вписываюсь, да? Я свожу на нет все твои многолетние усилия?