Ферония дарует

– Эх, учить тебя еще и учить, прежде чем ты из запасного колеса для вездехода человеком станешь… Иди и смотри, как старшие работают.

Одхан покинул лабораторию и направился к этажу, где пытались спасти отравившихся пациентов. Иарлайт невозмутимо следовал за ним. Если пацан чему и научился, так это не реагировать на шуточки легионера, как нежная барышня. Уже неплохо.

Все отравившиеся пациенты погибли за несколько дней до эвакуации. Постельное белье, на котором они лежали, было сожжено, это значилось в отчете. Остались только ряды кроватей, лишенных даже матрасов. Неплохой символ для того, что ожидало Феронию, если источник проблем не будет найден.

Легионера интересовали не символы, а действия. Он давно уже заметил, что для изготовления мебели на планете используется крепкая пористая древесина. Сейчас это могло принести неожиданную пользу.

Одхан осмотрел несколько кроватей и наконец нашел то, что искал: зловещие темные пятна, въевшиеся в дерево там, где несчастные пациенты растворялись заживо. Легионер достал из-за пояса нож с широким лезвием и без труда отколол от кровати несколько крупных щепок.

– Кровь впиталась в дерево, – наконец сообразил Иарлайт. Что ж, пацан был хотя бы обучаем, пусть и медленно. – Ты считаешь, что этого будет достаточно для анализа?

– Для здешнего оборудования – нет. Но нам не зря выдали штучки поинтересней, а ты техник, вот и займись. Если чего не хватит, тебя развинтим и доделаем, нам слишком нужна информация. Кто бы ни стоял за случившимся здесь, он расслабил булки, когда утащил из лабы образцы. Теперь наша задача – обеспечить этому огрызку большой сюрприз.

* * *

Огромная теплица была полностью отдана розам – десяткам видов, сотням оттенков. Розы крупными кустами росли у дорожек, они мелким кружевом соцветий стелились у земли, их гибкие стебли по металлическому каркасу купола ползли к потолку. Ароматы отдельных цветов сливались, превращаясь в нежное облако, обволакивающее любого, кто делал шаг на территорию роз.

Обычно Эстрид не позволяла себе открыто наслаждаться красотой. Ей казалось, что это слабость для легионера – показывать, что в глубине души ты по-прежнему человек. Но здесь не от кого было прятаться, она осматривала теплицы в одиночестве. Поэтому Эстрид не спешила, она глубоко вдыхала сладкий аромат, касалась кончиками пальцев атласных лепестков. К розам хотелось прижиматься лицом, улыбаться им, забрать с собой… Когда она была маленькой девочкой, такое место показалось бы ей воплощением мечты.

Но маленькая девочка давно выросла, стала воином и помнила, что мечты не сбываются. Если что-то кажется тебе слишком идеальным, всегда найдется подвох. В царстве роз этот подвох и искать долго не приходилось: здесь убили человека.

Согласно отчету, одна из наемных работниц отправилась за соцветиями ранним утром. Розы ведь выращивались на ферме не просто так, не ради удивительной красоты – хотя и букеты здесь тоже покупали. Но главным назначением этих цветов было изготовление варенья, сиропа и масла. Поэтому каждый день в теплицу приходили десятки рабочих, наполнявших корзины разноцветными бутонами.

В тот день Кео Котильда явилась на работу первой. Строгого графика все равно не было, работникам платили за результат: сколько роз соберешь, такую оплату и получишь. Кео объяснила свой ранний приход тем, что поссорилась с женихом, спать не могла, решила отвлечься. Ей предстояло собирать розы в одиночестве, но это было даже к лучшему – можно было избежать вопросов из-за красных от слез глаз. Управляющий не нашел в таком решении ничего необычного и дал добро.

Время шло, а Кео не возвращалась. Она уже могла бы наполнить корзину, даже если двигалась ползком. Она должна была принести собранные цветы на ферму и отправиться за новой партией, однако девушки нигде не было. Управляющему это не понравилось, он сделал предсказуемые выводы: либо эта дуреха где-то рыдает, либо притащила с собой вино и напилась до потери сознания. Чего только не выкинут юные девицы в придуманном горе! Он отправился искать Кео – а нашел труп.

Эстрид подошла к тому месту, где, согласно отчету, обнаружили тело работницы, и попыталась представить тот ужас, который, должно быть, испытал управляющий. Кео застыла не на земле, а в воздухе. Растения не просто оплели ее, они прошли сквозь нее, проросли в глубину, уничтожили все внутри человеческого тела корнями, стеблями и острыми шипами. У открытых ран и на месте лопнувших глаз цвели прекрасные розы, залитые кровью так, что истинный цвет их лепестков уже невозможно было угадать.

Все это произошло быстро и тихо. В других теплицах тоже были ранние работники, однако никто из них не слышал, как Кео звала на помощь. Получается, не звала? Невозможное случилось слишком быстро, розы, обычно неподвижные, взвились и убили за считаные мгновения. Девушка просто осталась с ними – пойманной бабочкой, жертвой на алтаре.