Ферония дарует

– Не теряйте надежды, госпожа Арамар. Если он не умер сразу же и продержался так долго, шансы на выживание достаточно высоки.

– Что мне с ним делать? Он… до него дотронуться страшно!

– Вот и не дотрагивайтесь, я направлю вам в помощь номер 4, дождитесь его приезда на месте. Он сейчас находится на спасательной станции. Там должно быть все необходимое оборудование для поддержания жизни, в том числе и специальные автомобили. Что с номером 10?

– Не знаю, не вижу ее пока…

– Хорошо, ожидайте. Помощь скоро будет.

Саломе нервно кивнула, хотя собеседник сейчас не мог ее увидеть, видеосвязь они так и не включили.

Стоять рядом с умирающим легионером было слишком жутко, и Саломе продолжила поиски. Воронка должна была хорошо просматриваться, но мешал дым, вырывающийся из-под земли. Саломе подозревала, что почва здесь сейчас настолько горячая, что обычная обувь давно расплавилась бы, а форменные ботинки пока справлялись. Такие последствия указывали на технологии военного уровня.

Номер 1 °Cаломе нашла на краю воронки. Лавиния Бона тоже была обожжена, сильно – но не так, как Виндар. Она лишилась кожи и части мышц, в ней невозможно было опознать ту красавицу, которая явилась на общее собрание. Но в том, что она останется в живых, сомневаться не приходилось. Самым страшным для нее сейчас было очнуться до того, как затянутся раны…

Вот до нее Саломе как раз дотронуться решилась: подняла с раскаленной земли, вынесла за пределы воронки, уложила на мягкую траву. Сама села рядом, но на изуродованную девушку старалась не смотреть. Нужно было просто ждать… И постараться не думать о том, что на соседних лугах вполне могли быть спрятаны такие же бомбы, готовые взорваться в любой момент.

* * *

На территории фермы располагалась большая компостная яма, и Альда ожидала, что Триан отнесет труп грайипа туда. Они уже осмотрели это существо, убедились, что в нем нет ничего необычного – кроме того, что оно оказалось на чужой планете. Оставлять такую крупную тушу на жарких лучах солнца никак не хотелось.

Но легионер решил иначе. От дома он грайипа действительно унес, но не к компостной яме, а в одно из дальних полей. Уложил среди золотых колосьев, да еще и кровавой раной вверх – и все.

– Ты ведь не скажешь мне, что задумал? – мрачно поинтересовалась Альда.

– Внезапное помешательство и склонность к жертвоприношениям как вариант не рассматриваются?

– Нет, так легко ты с крючка не соскочишь.

– Тогда я буду придерживаться традиционного варианта: скоро сама увидишь, – отозвался Триан.

Альда предполагала, что ожидание будет скучным, почти хотела этого – после всего, что уже случилось. Не сложилось, конечно. На таких миссиях не скучают.

Они оба услышали взрыв. Звук был далекий, настолько, что люди его и вовсе упустили бы. Но от легионера такое не скроешь, да и Альда его уловила – как неясный тихий рокот. Угадать, откуда он доносится, было нереально, звук пролетел и затих. Однако и проигнорировать нечто столь грандиозное было нельзя, Триану пришлось связаться с остальными.

Это оказалось не так просто. Одни легионеры не отвечали ему, каналы других были заняты. Альда попыталась устроить телепатическую проверку, но ничего толкового из этого не вышло: на той территории, которую охватывали ее способности, было спокойно. Пришлось ждать, покидать ферму, не зная, что происходит, не хотелось.

Лишь во второй половине дня номер 1 наконец ответил на вызов Триана. Он и дал необходимые пояснения.

– Возле животноводческой фермы взорвалась горючая бомба. Легионеры пострадали, номер 9 в критическом состоянии, номер 10 держится намного лучше, но ей потребуется долгое восстановление. В себя она в ближайшие дни точно не придет. Сопровождавший их телепат погиб.

Триан произнес это спокойно, будто ничего особенного не случилось. Однако Альда не позволила себе обмануться, она прекрасно понимала истинный масштаб катастрофы.

Горючая бомба даже в теории представлялась редкостной дрянью. Сначала шел первый залп огня, лишающий жертву сознания – или сразу убивающий, если на жертве не было никакой защиты. После этого из специальных контейнеров выплескивалась маслянистая жижа, покрывавшая всех, кто оказался в зоне поражения, с ног до головы. Потом срабатывал финальный залп, эту жижу поджигавший. Горело и взрывалось все – люди, животные, здания, машины… Спастись было невозможно. Какой смысл бежать, если масло будет гореть на тебе, где бы ты ни был?

Самое страшное заключалось в том, что никто и никогда не использовал такое оружие против гражданских. Слишком дорогим оно было, слишком редким, слишком сложным. Никто не заявлял об этом официально, но все понимали, что такие бомбы были изобретены для сдерживания солдат специального корпуса. Они убивали даже хилеров – а теперь выяснилось, что могли навредить легионерам из первой десятки. Легионеров послабее разорвало бы на части, как несчастного телепата.