Ферония дарует

Если бы Бастьен просто начал с ней драку, телекинетик бы его по стенке размазала! Но он знал об этом, он изводил ее тайно. Так вообще не должно было случиться, они на одной стороне… Получается, она, пережившая столько опасностей, умрет от руки кого-то из своих?

Именно к этому все и шло. Бастьен поравнялся с ней, когда она была у самой двери, наступил ей на поясницу, не позволяя двинуться дальше. Боль пробилась даже сквозь онемение, и Бенни вскрикнула, а спустя секунду почувствовала укол в шею.

– Ну вот, – заявил Бастьен таким тоном, будто только что перебинтовал коленку маленькому ребенку. – Так-то лучше. Теперь ты потеряешь возможность двигаться – но чувствовать ты все будешь до конца. Раз уж тебе предстоит умереть так рано, я обязан разделить с тобой этот момент. Мы сегодня узнаем, какие препараты сдерживают тебя лучше, какие травмы ты способна выдержать и как долго после этого проживешь.

Ей хотелось, чтобы он ошибся, чтобы его проклятые лекарства подвели и к Бенни вернулась хотя бы половина ее способностей. Как бы он пожалел тогда, что вообще на свет родился!

Но Бастьен даже в своем безумии оставался великолепным хилером, он все рассчитал верно. Через несколько секунд после укола Бенни больше ничем не управляла. Она даже голову поднять не могла! Так и лежала на полу тряпичной куклой, прижавшись лицом к луже крови, которая вытекла из носа.

Убедившись, что девушка действительно не способна сопротивляться, Бастьен подошел ближе, перевернул ее на спину. Даже от такого легкого движения закружилась голова, и в себя Бенни привело лишь неожиданное ощущение холода после долгого жара.

Этот урод стягивал с нее одежду! Деловито так, по-прежнему без спешки. Расшнуровал ботинки, расстегнул форму. Бастьен не выглядел торжествующим маньяком – даже не похож был. Нет, он все проделывал с профессионализмом врача, который ухаживает за пациентом.

– Что ты делаешь? – процедила сквозь сжатые зубы Бенни. Язык заплетался, голос звучал непривычно слабо.

– Разделяю улики, – пояснил хилер. – Форма сделана из очень плотной ткани, ее уничтожить будет сложнее всего. Но не переживай, я все продумал, справлюсь! С твоим телом и вовсе будет просто. Ты исчезнешь, станешь такой же частью воды, как тот фермер. Неплохая могила, а?

– У тебя… не получится…

– Ценю твою заботу, но все-таки получится. Тебе известны такие прелестные существа, как чомшапами? Только они могут сожрать человека так, что от него останутся лишь мельчайшие частички в воде. Они проделали это с фермером. Они сделают то же самое с тобой.

Ей нечего было ему сказать. Повторять беспомощное «не получится»? Даже Бенни была вынуждена признать, как жалко это сейчас звучит. Хоть какое-то подобие гордости она могла сохранить лишь молчанием – да и слезы только так получалось сдержать.

Бастьен раздел ее, форму и белье аккуратно сложил на полу, рядом поставил ботинки. Он хотел, чтобы Бенни видела: он не торопится, не нервничает, все под контролем. После этого он поднял девушку на руки, бережно, словно невесту, и понес прочь из дома.

– Если ты надеешься, что следы твоей крови что-то изменят, то зря, – доверительно сообщил он по пути. – Я же хилер. Уже к утру от твоей крови ничего не останется.

Он прошел вместе с Бенни по дорожке между озер – к тому, которое теперь было освещено ярче всего дополнительными прожекторами. Остальные озера замерли в ночи неподвижными зеркалами, но это волновалось, исходило пеной, разогнанное движением десятков маленьких тел.

Значит, чомшапами там действительно были. Амфибии, напоминающие огромных головастиков с клыкастыми пастями. Хищники с совсем другой планеты, по какому-то недоразумению оказавшиеся здесь.

Они пока не высовывались – то ли не решались, то ли хилер нашел способ их сдержать. Для Бенни это ничего не меняло. Бастьен бросил ее на дорожку, понаблюдал, убеждаясь, что она не сможет пошевелиться. Потом он передвинул ее – уложил на спину так, что ее тело полностью было на виду. Если бы кто-то наблюдал за ними со стороны, не зная все детали, он подумал бы, что Бенни сама пытается соблазнить хилера, вот так предлагая себя.

Бастьен мог сколько угодно изображать из себя хладнокровного исследователя. Бенни знала, чего он хочет, еще до того, как он заговорил об этом.

– Не буду скрывать, до начала работ я позволю себе немного развлечься. Разве можно меня винить? Ты очень красивая женщина. Уже после этого я приступлю к работе: удалю тебе некоторые наружные органы, половые в том числе, и внутренние тоже…

– Ты больной, – только и смогла произнести Бенни. В голосе звенели слезы, которые у нее никак не получалось сдержать.

– Думай, что хочешь, я понимаю, что тебе будет больно, и заранее извиняюсь за это. Но сначала, думаю, у меня получится сделать тебе очень приятно. Так что все в выигрыше.