Фестиваль

— А так, что если у нас в деле будут только эти письма и ничего больше, то, скорее всего, мы бы быстро потеряли к ним интерес. Шутка кого-нибудь психопата, да мало ли… так ведь? Литвинов кивнул.

— Но добиться им надо совсем другого. Им нужны свидетельства о смерти. Поэтому они закатили спектакль с убийцей, который подстерегает своих жертв как маньяк, ну и с прочими атрибутами. Кстати, будет совсем неудивительно, если на случай возможного провала они пошли еще дальше. Вдруг, все это раскроется? Такое ведь можно предположить, кто-нибудь сболтнет лишнее, увидит что-нибудь… Тогда пострадает все. И они сами, и компания, в лице посредника. Компания сама по себе может ничего и не знать. А может и знать. Я имею в виду руководство. Так вот, этих женщин помещают к такие условия, которые с виду раем не покажутся и держат там соответственно, чтобы они походили на жертв похищения. В этом случае, все остаются на свободе и с деньгами. Компания не посмеет им не выплатить, да и в договоре, наверняка, есть что-нибудь этакое.

— То есть, — произнес Литвинов, обращаясь словно к самому себе, — закрывая дело, мы ставим последнюю, самую главную подпись.

Архипов кивнул.

— Но это еще из области версий, — сказал он. — Надо проверить страховую компанию, но лично мне кажется, что совпадений, вернее исключений из правил в таких случаях не бывает. Если все дают информацию, а одна скрывает, это настораживает.

Кабинет затянуло стойкой завесой дыма, образующего под потолком причудливые формы. Тяжелые шторы на окнах были раскрыты и пропускали в комнату белесый дневной свет, рисующий на крашенном полу вялые блики. С пыльной полки книжного шкафа красными буквами подмигивал Уголовный кодекс и томик Фридриха Незнанского. Остальное свободное пространство занимали многочисленные стопки разноцветных папок, к которым не прикасались, по крайней мере, последние три пятилетки. Что в них содержалось — оставалось только гадать, может быть, пророчества бывшего хозяина кабинета.

— Знаешь, что, — после некоторого раздумья сказал Литвинов, — пусть Батурин этим и займется. А ты поезжай на птицефабрику и быстренько закончи там все дела.

Архипов покосился на шефа, который не переставал вертеть сигаретную пачку.

— И все-таки, постарайся узнать поточнее, что это за компания, кто директор и так далее, чем больше, тем лучше. А там мы разберемся, в какую сторону ветер дует.

Глава 17

Был уже вечер, когда Макс, покончив с делами, приехал на вокзал. Кишащий бомжами, проститутками и прочими отбросами, вокзал вызывал у него сильное отвращение.

— Дяденька, дай сто рублей, — кто-то тронул его за полог плаща. Он обернулся и увидел грязного оборванного пацана с рукавами навыпуск.

Макс достал из кармана мелочь и с омерзением бросил бомжонку. Тот сразу отстал. Впереди шли цыгане, и Макс предпочел обойти их.

Слева и справа тянулись ряды коммерческих палаток. Вездесущие бабки делали бизнес, расхваливая пирожки, горячую курочку и прочую дребедень.

Возле входа в вокзал стояли девицы неопределенного возраста. Недалеко от них лежал пропитый алкоголик в луже собственной мочи. Милиционеры из линейного отдела не обращали на него никакого внимания и чуть поодаль грызли семечки, помахивая резиновыми дубинками. Им смертельно надоела работа и они ждали окончания смены.

«Тут будет чем поживиться», — подумал Макс, стараясь побыстрее войти в здание вокзала.

Он был одет в светлый костюм, белую рубашку с синим в полосочку галстуком и бежевый плащ. Небольшого размера лакированные туфли и золотые очки довершали картину респектабельного молодого человека…

Макс взглянул на расписание движения поездов.

«19.45 Калининград — Москва № 109 «— прочитал он в самом низу. «Платформа № 3». Это то что надо.

Макс неспеша пересек вокзал, стараясь не бросаться никому в глаза, посмотрел на часы — «19.18». Значит поезд уже должен стоять. Он взбежал по ступенькам на нужную платформу. Поезд, действительно, уже подогнали и проводницы, морщась от осенней прохлады, повылазили из вагонов.

Макс медленно шел вдоль поезда, наслаждаясь вечером. Где-то внутри мозга уже ожил червячок, предчувствуя скорую обильную трапезу. Макс внимательно рассматривал уже подошедших людей, оберегающих свой багаж и наблюдающих за ними безразличных проводниц.

Возле головы поезда пассажиров еще не было, и Макс, ускорив шаг, направился туда. Издали он увидел молоденькую, наверное, только после школы или курсов, проводницу, которая одиноко стояла возле открытого вагона.

Придав себе вин запыхавшегося человека, он широкими шагами подошел к девушке.

— Извините, — Макс старался, чтобы его голос звучал с европейским акцентом. — Это поезд на Москву?

— Да, — ответила проводница, разглядывая его.

— Тогда я к вам. — Макс вынул из кармана бумажку и сделал вид, что читает. — Восемнадцатый?

— Да, восемнадцатый, купейный, — девушка заинтересовалась немного странным пассажиром.

— Слава богу! — Макс засмеялся. — Как это по-русски? Проводница тоже улыбнулась.

— А я поехал на Северный вокзал, и ждал там. Если бы не случайность, опоздал бы.