Фестиваль

— На такси тут быстро, — возразила проводница.

Пассажир опять рассмеялся.

— Я с группой из Гамбурга. Детей везу в Москву. Один совсем замотался. Но в Москве нас атташе по культуре встретит…

Он засуетился и посмотрел на часы.

— О! Не успею всех довести, им ведь все дай посмотреть, дети… — Он с мольбой взглянул на проводницу. — Вы не поможете? Я естественно все оплачу, вашу помощь… атташе будет очень благодарен…

Девушка с сомнением посмотрела в середину поезда. Начальника видно было. Да и немец ей определенно понравился.

Вообще то правилами категорически запрещено отлучаться, но она подумала, что начальник поезда будет даже рад, если она поможет детишкам.

— Хорошо, пойдемте. Где они, ваши ребята? — Она закрыла вагон и посмотрела на соседний. Проводница оттуда еще не вышла.

— Там, внизу…

— На автостанции?

— Да, я помню, но не знаю, как это называется. Они прошли через знание вокзала и вышли в город. Уже стемнело. Девушка поежилась.

— Далеко они стоят? А то мы можем не успеть…

— Нет, уже близко. За углом.

Они вошли в темную аллею, ведущую к автовокзалу. Ни один человек не рисковал сюда заходить. Под ногами расплескивались лужи, перемешанные с мокрыми листьями.

— Мы уже пришли, — сказал Макс и когда она в недоумении подернулась, зажал ей рот и нос тряпкой, пропитанной чем-то вонючим. Проводница дернулась и тут же обмякла. Макс оттащил ее в кусты и опустил на землю.

Потом он побежал на остановку такси. Несколько одиноких машин безнадежно светили зелеными огоньками. Макс подошел к одной из них.

— Куда едем? — высунулась голова таксиста. Он был молод, наверное, двадцать два, двадцать три года. Длинная челка спадала на лицо.

«Такой вопросы задавать не будет», — решил Макс.

— У меня жена там, — взволнованно сказал он. — Ей плохо, надо быстрее в больницу.

Не меняя сонного выражения лица, таксист произнес:

— Сперва деньги, парень. Это будет стоить тридцатник.

— Я дам тебе пятьдесят, помоги ее донести, — умоляюще попросил Макс. Таксист с сомнением посмотрел на него, но когда Макс вынул из кармана полтинник, сразу же преобразился.

Взяв деньги, он живо вылез из машины.

— Давай, приятель, где она?

— Там, — показал Макс. Через три минуты они погрузили ее в машину.

— Что с ней? — полюбопытствовал шофер.

— Сахарный диабет, а инсулин закончился. Надо быстрее! — Макс понимал, что поиски начнутся немедленно.

— Куда едем?

Макс назвал адрес и таксист, заметно превышая скорость, покатил по пустынным улицам.

Они остановились за несколько домов от нужного. Машина уехала. Проводница начала приходить в себя и тихо постанывала.

Скоро она очнется и могут быть неприятности, — подумал Макс. Он достал шприц, наполнил его из маленького флакончика и закатав рукав, медленно нажал на поршень. Через минуту подействует.

Действительно, через некоторое время она пришла в сознание, если это можно было так назвать. Ее красивые глаза заволокла мутная дымка.

— Ты можешь идти? — спросил ее Макс.

— Да, — медленно ответила она.

Макс поднял ее на ноги и потащил к черному входу.

— Как красиво, — сказала она, глядя куда-то в пустоту. — столько огней и небо все — зеленое… где мы?

— В Москве, — ответил Макс. — Пойдем быстрее, нас ждут.

Но быстрее она не могла. Озираясь по сторонам, девушка постанывала от восторга.

«Хорошо, что на улицах никого нет», — подумал Макс.

Глава 18

Утренний наст затянул асфальт в скользкий серебряный щит. По последним сводкам число аварий на дорогах резко возросло, чуть ли не на сто процентов. Имелись жертвы.

Василий переоделся в гражданский костюм, начинающий отдавать нафталином, натянул недавно купленную зимнюю куртку — пуховик без единой пушинки и вышел на оживленную улицу перед общежитием.

На остановке, экономя остатки домашнего тепла и мужества, толпился народ в ожидании какого-нибудь транспорта. Как назло, дул пронзительный северный ветер, завывая в ветвях обледеневших деревьев. Серое небо с примесями дождя или снега хмуро перестраивало ряды едва видневшихся облаков.

Василий скептически оглядел мерзнущих людей и быстрым шагом пошел по тротуару, огибая глянец покрытых грязью и льдом луж.

Прошло ровно полчаса с того момента, как он покинул общежитие и поднялся на четвертый этаж большого административного здания в центре города, окруженное черным частоколом железного забора и вмещающее в себя сотни две различных контор.

На вахте его остановила щупленькая старушенция с хитрыми бегающими глазками, облаченная в синий, чуть ли не до пола длинный халат. Пока он подробно не объяснил, куда, к кому и зачем направляется, она стояла перед ним, как ракетоносец «Петр Великий», полная решимости при случае дать достойный отпор. Ее снисходительность пришлось купить за пятьсот рублей. Столько стоил одноразовый пропуск.

В фойе первого этажа виднелись два лифта, но Василий предпочел ступеньки. Поднявшись на четвертый этаж, он увидел массивную черную дверь с белой табличкой. На ней было что-то написано по-английски, и, хотя он не изучал этот язык, сразу понял, что попал по адресу.

Оттуда доносилось несколько голосов, мужских и женских, но понять, о чем они разговаривают, было трудно.