Фестиваль

Они не виделись около двух лет, Наташа – тридцативосьмилетняя полная блондинка – почти совсем не изменилась. Иван вспомнил о ней совершенно случайно, разговорившись с одним ответственным работником аппарата правительства о насущных государственных делах. Из агентурных донесений Райлян знал – Вилина руководит процессом съемок заседания Правительства Российской Федерации, являясь доверенным лицом и по совместительству любовницей Председателя ВГЖПТУРКа Олега Задова. Предмет разговора с давней приятельницей в главном был для суперагента абсолютно понятен, а прояснение деталей должно было произойти само собой, по ходу беседы.

– Наташенька, – Ваня неумело ткнулся носом в упругую щеку женщины, – вы не знаете, как я мог столько времени жить без ваших очаровательных глаз!.. – Общение с фестивальной клиентурой наложило определенный отпечаток на Ванину лексику вкупе с фразеологией.

– Ох уж мне эти ваши фантазии. – Наталья Алексеевна патетически взмахнула руками. – Ванечка, мы знакомы не один год. Короче, что нужно?

– Наталья Алексеевна, скажите мне, вы в курсе, что главный признак современной эпохи – это невероятная деградация достоинства человека в его же собственных глазах?

– Очень интересно. Но честно говоря, я об этом не думала.

– Люди перестали доверять не только друг другу, но и самим себе – и в этом весь ужас происходящего.

– Иван Григорьевич, в вашем распоряжении всего пятнадцать минут чистого времени.

– Хорошо, хорошо, я сокращу вводную часть. В связи с вышесказанным хочу заметить: какая огромная разница между свободным, прекрасным миром природы и нашей повседневной суетой с ее ничтожными тревогами и спорами.

– Мои тревоги отнюдь не ничтожны.

– Именно. Перехожу к главному. Учение, Наташа, как известно, это изучение правил, а опыт – изучение исключений. Вы мне необходимы как исключительная женщина для крайне исключительного мероприятия.

– Ваня, или ты говоришь конкретней, или я ухожу.

Райлян напыжился:

– Наташенька, скажите мне, как происходит процесс телевизионного освещения известных вам заседаний по четвергам?

– А-а… Вот ты о чем… – Вилина достала из сумочки сигареты и закурила. – Сначала запускают весь телевизионный сброд, три минуты они снимают антураж зала и сидящих в нем министров. Снимают, разумеется, без звука. Потом, к началу заседания, всех выгоняют, в помещении остается только две камеры, установленных, соответственно, таким образом, что в объективе первой находится председательствующий, а в объективе второй – докладчик на трибуне. После заседания из многочасового материала делается пятиминутная нарезка для государственных информагентств, а все остальное тут же размагничивается.

– Скажите мне, уважаемая, а не трудно ли вам будет сделать следующую вещь: перед размагничиванием согнать весь имеющийся на профессиональных носителях материал на бытовую простенькую кассетку VHS?

– Ты что – с ума сошел? Зачем тебе это надо?

– Для общего развития, Наталья Алексеевна. Приобретаю опыт, изучаю исключения. Подожди, не торопись с ответом. Я тебе никогда не рассказывал, как великого композитора Людвига ван Бетховена принимали в действительные члены Академии искусств в Париже? Нет? Так вот там председательствующий объявил: «Мы собрались сегодня для того, чтобы принять в члены нашей Академии великого Бетховена». И тут же добавил, что, к сожалению, ни одного вакантного места в Академии нет, тем как бы предрешив исход дела. В зале воцарилось молчание. «Но…» – продолжил председатель и налил из стоящего на столе графина полный стакан воды так, что ни одной капли добавить было нельзя. Затем оторвал из стоящего тут же букета один лепесток розы и осторожно опустил его на водную поверхность. Лепесток не переполнил стакана, и вода не пролилась. Тогда председатель, не сказав ни слова, обратил свой взор к собравшимся. В ответ последовал взрыв аплодисментов. На этом и закончилось заседание, единогласно избравшее Бетховена действительным членом Академии искусств.

– Ты хочешь сказать, что имеешь что-то общее с лепестком розы?

– Да нас практически не отличить друг от друга.

– У тебя от этого чудного цветка в наличии только одни шипы.

– А что, Наталья Алексеевна, шипы порой бывают нужнее самих цветов.

– Короче, как я поняла из вашей путаной многословной тирады, вы, Иван Григорьевич, предлагаете мне в порядке исключения стибрить для вас видеоматериал государственного значения. А вы знаете, уважаемый, что мне за это может быть?

– Ни-че-го. Абсолютно ничего. В крайнем случае – строгий выговор. Даже термин «халатность» тебе в данном случае не подойдет. К тому же у тебя есть я, а у меня, как ты знаешь, серьезные возможности.

– Да уж наслышана.

– Вот-вот. И последнее: неприятности могут быть лишь в том случае, если кассета от меня попадет в чьи-либо вражеские руки, в чем, как ты понимаешь, я абсолютно не заинтересован. Так вот, смею тебя заверить – это исключено. Размер гонорара после первого опыта назовешь сама.

– Я подумаю.