Фестиваль

– Сам ты Фельдман! Эрдман. Конечно, знакома, – отходивший в туалет поэт быстро включился в разговор. – Это величина уровня Есенина и Маяковского. Между прочим, я знаю такую историю. Однажды в репетиционном зале Таганки драматург обратился к Высоцкому с вопросом о его песнях: как вы пишите, мол, Володя. А тот ему: на магнитофон, Николай Робертович, а вы, мол, как? – «А я – на века», – ответил Эрдман.

– Эрдман – автор сценария моего любимого фильма «Веселые ребята», – отметил Бесхребетный, – а в его одном эпизоде даже снимался отец Николая Робертовича.

– А при Сталине он схлопотал десятку. – При воспоминании о суровых временах Евгений Александрович поежился.

– Ну так вот. На той же даче, где я когда-то познакомился с вами, уважаемые, я захомутал эрдмановскую родственницу… А сейчас созерцание ваших высоких лбов напомнило мне и о ней – два года сожительства все-таки дают о себе знать. Пойти звякнуть ей, что ли…

Роман с Асей Камышовой закончился совсем недавно, совершенно случайно, как и начался, оставив после себя осадок незавершенности театрального действия, первые акты которого были стремительны, крайне любопытны для окружающих и сыграны главными участниками пьесы на одном дыхании. Сначала она пыталась страшно, пусть и небеспочвенно, ревновать, затем стала задерживаться на работе, а последней каплей, переполнившей антикварную посудину чувств и терпения литератора, было Асино высказывание по поводу систематического пьянства и творческих притязаний нашего героя. «Я мог бы стерпеть любые обиды и оскорбления, – сказал он своей сожительнице как-то в дождливый весенний вечер, выгуливая ее вместе с собакой в скверике напротив подъезда, – но посягнув в оценках на мое творчество, причем в столь категоричной форме, ты совершила роковую ошибку».

После этого в камышовской шикарной квартире на Новослободской улице ближе к ночи хлопнула входная дверь. И – все…

– Ресторан закрывается через пятнадцать минут, – вдруг сказал чей-то голос почти у самого уха Сергея.

Расплатившись и окончательно приуныв, литераторы двинулись на выход.

Глава одиннадцатая

Дома Флюсов, хоть и не сразу, вспомнил, что хотел позвонить Асе. С этим намерением он направился к аппарату, но его кто-то опередил.

– Слушаю.

Звонил Михаил Жигульский.

– Приветик… Слушай, Сергеич, у меня дома – супер панк-сейшн. Я не помню, какой день квашу, но помню, что только этим и занимаюсь.

– С кем?

– Начинал с Аликом Бырдиным. Вроде позавчера. Сейчас у меня в квартире полно народу, и многих я просто не знаю. Сегодня утром какой-то весь кожаный рокер уже посылал меня в магазин за выпивкой. На моем родном диване вповалку спят неизвестные мне девицы сомнительного вида. В маминой спальне я вроде бы видел Гарика Сукачева. Но не уверен, что это был он. Старичок, ты бы зашел – разогнал бы всю эту шушеру к ядреной фене, а то они меня решительно не слушаются. – Было слышно, что Жигульский чуть не заплакал. – А скоро, во всяком случае со дня на день, должна с дачи вернуться мать.

– Мишань, тебе сколько лет?

– Да помню я – тридцать восемь. С половиной…

– И ты – без пяти минут сорокалетний мудак – не можешь вытурить из собственной квартиры каких-то пьяных подонков?

– Они не уходят!

– А откуда они вообще взялись?

– Я подозреваю, что половину этого сброда привел песенник Ондрух, а другая половина приехала с моей бывшей женой. Здесь я должен заметить, что самого Ондруха и мою жену в самом начале скорее всего пригласил я сам.

– Ну раз сам – вот тогда сам и разбирайся.

– Старичок, они курят в моей квартире какую-то зловонную дрянь, я боюсь осложнений. Ну выручи в последний раз!

– Я тебя еще не поблагодарил за завернутую поэтессу Машу, а ты мне уже новую работенку подыскал. Чем собираешься расплачиваться?

– Я твой вечный раб, проси чего хочешь. Но должен предупредить, что на данный момент у меня ничего нет.

– Как, впрочем, и всегда. Ладно, Жигульский, хрен с тобой…Пойди сообщи собравшимся, чтобы подготовили парашюты, потому что, если они самостоятельно не уберутся к моему приходу, то полетят с балкона с моей помощью. Приказ оставить поле битвы не распространяется на хорошеньких девушек, если, разумеется, таковые имеются.

– Золотой ты мой!

– Кстати, а чем занимается в данный момент господин Бырдин?

– Он пребывает в забытьи…Эти негодяи опоили его неразбавленным спиртом…

– Ладно, Мишаня, продержись еще некоторое время – скоро буду.

«Придется отложить Аську на другой день, – подумал Флюсов, – а вместе с нею и Лену, и Машу… и всех остальных».

Быстро переодевшись и поодеколонив волосы, Сергей решил, что в крайнем случае сможет переночевать у Жигульского. «Так… Лева приедет часа через два. Плюс еще полтора. Сейчас около девяти. Позвоню домой в час ночи, – а там разберемся». Весело насвистывая, он отправился к старому френдку.

Хорошо проинформированный человек стоит обычно двух. Природа не терпит пустоты, и поэтому там, где люди не имеют полноценного и достоверного объема информации, появляется масса вопросов и домыслов. У Сергея их не было, а если и были, то их автором был он сам.