Фестрал (СИ)

— Прости, что так долго не приходил.

С чего бы тебе приходить в какой-то вонючий загон, наш герой? Если каждый твой день так плотно расписан. Если пресса жадно ловит твои движенья и взгляды, захлебываясь от восхищения, а обыватели потом дрочат на твои колдо в газетах?

От злости меня распирает и почти что трясет, но я лишь усмехаюсь, плотнее кутаясь в мантию. Ты не слишком осторожен и умен, наш герой. Я могла бы убить тебя прямо сейчас. Но какой в этом смысл? Мне это уже ничем не поможет.

— Любишь сахар?

Я настолько его ненавижу, что какое-то время пристально смотрю на фестрала, пытаясь не замечать, что Поттер снимает очки и проводит рукой по лицу, словно стирая с себя напускное веселье. Что глаза у него сейчас большие, несчастные, чуть не вполовину лица, и что он не выглядит победителем.

Поттер обнимает моего фестрала за шею, утыкается лбом в жесткий бок и точно так же, как я, вплетает пальцы в темную гриву. Похоже, он вознамерился отобрать всё мое. Может, стоит впустить его заодно на обломки поместья? Или в мою слизеринскую койку? А может, он захочет заполучить мои парадные труселя?

Морфеус, которого я давно считаю своим, весело фыркает и берет яблоко у него из руки. Предатель. Все вы такие. Я собираюсь уйти.

— Как же я задолбался.

В его голосе слышится что-то такое, что я замираю. Ему что, не с кем поговорить кроме фестрала? Но это же сука-Поттер-у-которого-есть-теперь-всё.

— Скажи мне, да или нет? — Поттер, отпрянув, глядит на фестрала с такой надеждой в глазах, словно ждет от него важных слов. Важных слов! От фестрала!

Невольно застыв, я обращаюсь в слух. Что он творит?

— Морфеус? Да? Или нет?

Морфеус фыркая, переступает с ноги на ногу и трясет головой. Кажется, он хочет еще яблока или моркови. Но глупый гриф понимает это по-своему:

— Значит, не любит.

Он чуть отступает, треплет фестрала по сосредоточенной морде, и на его губах играет такая больная улыбка, что меня наконец осеняет.

Мерлин великий! Да этот придурок гадает. Гадает на любовь на фестрале!

Я зажимаю рот рукавом, чтобы не расхохотаться над ним во весь голос. Кажется, он крепко ударился головой на войне. Или всегда был таким? Но Поттер смотрит в пространство таким потерянным взглядом, что внезапно мой смех сам собой замирает. Мне становится интересно. Кто же она, та, которая не отвечает ему? Его рыжая? Но, боггарта ради, зачем гадать на нее, если она и так выпрыгнет из трусов, лишь бы снова стать невестой героя?

Поттер кладет руку фестралу на шею:

— Не передумаешь?

В его голосе слышится боль. Мой фестрал глядит на него с подозрением, принюхиваясь к запаху из карманов, и снова трясет головой. Поттер грустно вздыхает. Ну и кретин!

Светлые волосы мелькают в просвете деревьев — не удивлюсь, если Драко снова бродит в поисках этого недоумка, — и Поттер плотно влипает в крепкую шкуру, как это только что делала я. Драко идет мимо, Поттер все сильнее вцепляется в гриву, и я вижу, что его пальцы стиснуты буквально до боли, до белых отметин. Не в силах поверить глазам, я делаю два шага вперед, чтобы посмотреть на него. И понимаю, что могу не бояться: он меня не увидит. Потому что, подавшись вперед, он жадно глядит на Малфоя, и в его глазах застыла такая тоска, что я не могу ошибиться. Неужели он тоже… Пожалуйста, только не это.

— Он меня ненавидит.

Это уже не вопрос. И снова фестралу. Но Морфеус, глупая лошадь, снова услужливо машет башкой, и Поттер усмехается, болезненно, горько, словно, и правда, получил подтверждение.

Надо быть таким идиотом? Мне вспоминается Драко, тающий от своей любви как свеча.

— Не хочешь спросить у меня? Или ты веришь только фестралам? — слова сами собой вылетают у меня изо рта, прежде чем я понимаю, что говорю.

Поттер отшатывается так, что чуть не падает с ног, доставляя мне секунды блаженства.

— Паркинсон? — он с трудом находит меня глазами. — Что ты здесь делаешь? — мямлит он, и я усмехаюсь, полностью выступая из тени, чувствуя свое мимолетное превосходство над ним:

— Ну уж точно не гадаю на лошади.

— Это не лошадь.

Разумеется, это единственное, что сейчас важно.

Морфеус оживляется, дергает ухом и тянет ко мне дружелюбную морду.

— Не поверишь, он не знает ответ, — я глажу шершавый нос, ухмыляясь придурку в лицо, а потом демонстративно пихаю руки в карманы. Поттер с ненавистью глядит на меня и быстро, неловко и криво нацепляет на нос очки. И это очень смешно. — А я знаю.

Поттер, который только что готов был вскипеть, на моих последних словах замирает и напряженно глядит на меня. Я жду, но он настырно молчит. Отцы-основатели, куда вы глядели? Символом Гриффиндора должен был быть баран, а не лев.

Я не выдерживаю:

— Так ты не хочешь спросить у меня?

— Да пошла ты, — никогда не думала, что увижу в этих глазах такой дикий страх.

— Значит, не хочешь? — а что, это даже забавно, когда он такой.

— Паркинсон, что тебе нужно? — он смотрит на меня так убито и обреченно, что в моем сердце шевелится что-то похожее на мимолетную жалость, хотя я давно уже не умею жалеть.

— Догони его, — велю я и холодно киваю туда, за деревья.