Фиалки на десерт

Работа, карьера, наконец! Они что-то планируют, о чем-то мечтают, что-то загадывают. Нет, все понятно – далеко не у всех все получится. И далеко не у всех сложится жизнь. Кто-то разведется, снова влюбится. Кого-то бросят, и новой любви не случится. Кто-то будет страдать. Но они не знают своей судьбы! Совсем не знают того, что их ждет впереди! А у моей Таньки все ясно уже сейчас – мужа нет, свадьбы не было, колечка на пальце тоже. В свадебное путешествие она не поедет. Из роддома любимый ее не встречал и не сказал «спасибо» за сына.

В институт она вряд ли вернется. А жаль – ведь умная девка, господи… Очень умная девка. Все ей давалось легко. Хоть в гуманитарии иди, хоть в технари.

А все профукала, все! Ну что за дура? Кому она теперь нужна? Без образования, с ребенком? Кому? Толпы ходят свободных и образованных – и никому не нужны! А моя к тому же далеко не красавица… Обычная, совсем рядовая. Я нахожу в себе силы это признать. Я – реалист. Я и про себя все понимала – Миша или никто. Да, так жестко и так правдиво.

Мне казалось, что она быстро наиграется – месяц-другой, и завоет. А нет! Чем дальше, тем глубже…

Такая мамаша из нее получилась – мне просто смешно! Не ожидала, если честно!

А вот ей не смешно – она очень серьезна.

И ничего ее, похоже, больше и не волнует – Митя, Митька, Митенька. Все. И это в ее неполные девятнадцать! Вот чудеса.

Я вспоминаю, как мечтала от ребенка слинять – ну хоть в кино или просто пошляться. Одной или с мужем – хоть на пару часов. А эта – нет! Я ей предлагала: «Таня, сходи со Светкой в кафе, в кино!» – «Нет, не хочу! А как же Митька?»

Такая странная девочка, моя дочь… Очень странная, да.

Таня

Я засыпаю и хочу поскорее проснуться – вот чудеса! Нет, я очень, просто безумно, хочу спать – всегда! Но когда наконец засыпаю, то успеваю подумать: «Ох, поскорее бы утро – ведь когда я открою глаза, я увижу своего сына!»

Спать умираю, а сплю плохо, тревожно – прислушиваюсь. К его дыханию и попискиванию – вдруг что-то не так? Вдруг я что-то пропущу или не замечу? Да не дай бог, этого я себе никогда не прощу!

И вот утро. Я просыпаюсь раньше его – на пару минут или секунд, но раньше. Почему – сама не пойму. Так у всех или я одна сумасшедшая? Как-то спросила маму. Ну, и, как всегда, получила: «Ты, Таня, психопатка! Любая мать будет дрыхнуть столько, сколько отпущено! Нервы надо лечить, ненормальная!»

Я стараюсь не обижаться – все понимаю и маму жалею, постоянно чувствую свою вину перед ней.

Еще как-то мама сказала – вернее, в своей манере посмеялась надо мной: «Ты же его задушишь любовью, Таня! Господи, бедный пацан! Мамаша-неврастеничка».

Я хочу задать ей простой вопрос: «Мам! А ты меня что, меньше любила? Не так, как я своего сына?»

И заранее знаю ответ: «Таня, конечно, я тебя любила! Просто я нормальная, а ты – психопатка!»

Хотя в чем-то мама права – хватит рефлексировать и мучиться. Надо, в конце концов, брать себя в руки, иначе я действительно могу усложнить Мите жизнь, задушить его своей заботой и любовью.

Самое страшное – вырастить из него тепличное растение, непригодное для жизни, а это нельзя категорически! Уф, все-таки в голове моей бедной что-то осталось! Не только «истерия и клиника» – слова, естественно, мамины.

Мы начали делать гимнастику и массаж – Митька, кажется, очень доволен. Вообще, открытия каждый день, каждый день что-нибудь новое.

То он стал цепко хватать игрушку, то гулит. А вчера улыбнулся! Какое же счастье!

В общем – растем.

Миша пытается мне помогать – теперь он часто бывает дома, пишет докторскую. Но что может наш Миша? В смысле – что можно ему доверить? Да практически ничего!

Я решила отправить их погулять. Митьку одела, в коляску все положила и указания дала – крышу коляски при дожде и ветре не опускать, дать попить из бутылочки, если заплачет. Дать соску, если начнет хныкать, ну и, кажется, все.

Строго наказала гулять под окном – никаких парков, ни-ни, я должна их видеть постоянно.

Миша кивнул, и вошли, сели в лифт.

Под окном они мотались примерно около часа. А потом исчезли! Я чуть не свалилась с балкона, высматривая эту сладкую парочку. Их нигде не было.

Разумеется, я наспех оделась и бросилась вниз, не дожидаясь лифта. Сердце бухало, как набат, казалось, что его услышат прохожие. Нашла я их в соседнем дворе. Почему они туда переместились, Миша объяснить не смог: «А какая разница, Тань? Воздух везде!»

Да, воздух везде, я согласна! Но в том самом дворе чинили теплотрассу и работали какие-то приборы – что-то долбили, что-то копали – в общем, шумели зверски и плюс отвратительный запах.

– Миша! – закричала я. – Ты что, не заметил?

– Ну извини, – буркнул он.

Митька, конечно, не спал, но и не кричал – просто обалдел от всех этих звуков и запахов. Я схватила его и понеслась домой. Миша ходил виноватый и все пытался мне объяснить, почему так случилось – задумался. Вот и все объяснение! Я в его сторону не смотрела три вечера. И еще подумала – бедная мама! Как ей непросто с ним! Как ей непросто со мной! Как ей непросто со всеми нами…