Фиалки на десерт

Зачем? Да затем, что все, как всегда, происходит «вовремя» – именно тогда ей позвонил ее заместитель, и тут же обнаружилось, что в Москве она просто необходима: очередные проблемы, хорошо знакомые неприятности, ничего сверхъестественного, как тараторил заместитель Вова (потом выяснится, что все наврал, боялся сказать всю горькую правду). В общем, без вариантов: она должна быть дома. Конечно, можно было бы махнуть рукой, пропустить мимо ушей, устроить скандал: «А зачем я держу тебя, Вова? Зачем плачу тебе, милый, зарплату? Да еще такую зарплату? Припомнить тебе, озвучить неслабые цифирьки, если ты вдруг позабыл? Зачем содержу вас, бездельников и, получается, полных ничтожеств? Нет, ты мне ответь! Зачем я держу этот штат? Юротдел, бухгалтерию? Менеджеров, заместителей? Вот сейчас, когда мне совсем не до вас? Вернее, ни до чего – ни до вас, ни до неприятностей и проблем. Хватает своих, личных, внутрисемейных! Когда у меня абсолютно нет сил? И сейчас, в этот самый момент, ты мне говоришь, что вы без меня не справляетесь? Зная, где я и по какому поводу? А ты продолжаешь так тихо и почти нежно настаивать, как умеешь только ты, Вова! За что я тебя держу? Да за то, что ты, Вова, умеешь все кишки вытянуть. Из души три души, как говорила моя бабка Дуся. И все это мягко и почти ненавязчиво – по крайней мере, тебе так кажется.

А ты снова повторяешь как заведенный: «Лариса Александровна! Дорогая! Мы не справляемся! Мы все понимаем, где вы и что… Но вы уж простите нас, неразумных. Мы ж так привыкли – за вашей спиной. Вы ж нам как мамка родная».

В общем, Леля оценила масштаб катастрофы и поняла: не приедет – эти ослы все завалят. Нет, мир, конечно, не рухнет, но неприятности будут, и с последствиями. И она понимает это отлично. Бизнес, конечно, не потеряет, а вот потери, увы, неизбежны. А при ее нынешнем положении это смерти подобно! Чеки за лечение, оплата Катькиной учебы, кризис, кредиты, конкуренция, курс рубля…

Все понятно – нужно лететь. Срочно вызывать дочь и поторопиться оплатить отель при больнице.

Но Катька испугалась и принялась что-то бормотать про страшную занятость, срочные экзамены и вообще «дикий грипп».

– Все понятно! – резко перебила дочь Леля и бросила трубку.

Вот они, детки. Впервые в жизни и в таких обстоятельствах она обратилась к единственной дочери! Была уверена – Катька перезвонит. Сразу, через минуту, через пять. Через полчаса. Нет. Не перезвонила, ни через пять, ни вообще.

Дочь была из обидчивых. И у Лели разболелось сердце. Ну а потом она вдруг подумала: а вдруг и вправду у девочки грипп? Валяется там одна, ни попить, ни поесть, ни принести лекарство?

Первая мысль – рвануть в Париж! Что тут лететь? Ерунда, около часа, какие-то жалкие четыреста километров. Можно взять машину. И она обнимет дочь, прижмет к сердцу, сварит клюквенный морс. Интересно, а есть там у них клюква? Да наверняка! Теплый морс, картофельное пюре, куриные котлетки.

Что обижаться? Она мать, мы всегда должны своим детям!

Тут же забылась обида. Бедная моя девочка, бедная! Одна-одинешенька! И некому тебе подать стакан воды, и некому… В общем, понятно – материнские сопли. Тут же набрала Катькин номер и услышала музыку. Очень громкую. И очень громкие крики. Громкие и радостные.

– Мам! Чего? – кричала Катька. – Чего ты молчишь? Что-нибудь с папой?

– С тобой, – ответила Леля и бросила трубку.

Катька перезвонила, правда, всего один раз. Но Леля не ответила.

Билет в Москву она заказала. А что делать дальше, не понимала. Нанять сиделку! Правильно, нанять специалиста. За неделю она со всем справится и вернется обратно.

Позвонила Галочке. А кому еще? При этом подумала: «Вот и Галочка пригодилась».

И услышала то, что ее совсем успокоило:

– Леличка, милая! А зачем искать? Зачем тратить деньги? Здесь все это стоит совершенно бешеных денег! Я же тоже медсестра, столько лет ухаживала за мамой, все навыки сохранены. Буду за твоим Виктором ухаживать, как за малым ребенком! Ты не волнуйся! Я со всем справлюсь. Ты же знаешь меня, – Галочка засмеялась, – мою ответственность и обязательность! Сдам его тебе как новенького!

Обескураженная и почти счастливая, Леля что-то пыталась возражать:

– Галочка, что ты! Нет, мне, ей-богу, неловко так тебя утруждать! Нет, он, конечно, прилично окреп и все делает сам, но… Нет, дорогая, спасибо тебе! Так злоупотреблять твоим благородством… Я не могу!

Обе еще долго рассыпались в реверансах, извинениях, уговорах и благодарностях. Наконец Леля согласилась оставить Виктора на подругу. И тут Галочка неожиданно предложила поселить Виктора у нее дома.

– Жить в отеле при больнице? А есть ли смысл? – И она принялась перечислять: – Во-первых, деньги. И деньги немалые, за два-то номера. Во-вторых, снова казенная еда. А в-третьих – близость больницы. Вот это самое главное! Пока человек живет при больнице, у него вряд ли возникнет ощущение, что он выздоравливает.

– В твоей квартире? – закричала Леля. – Да ты что! Никогда! Это, знаешь ли, уже запредельная наглость! Воспользоваться твоим великодушием? Нет, об этом забудь!