Фиалки на десерт

Тут же вступила негромкая Галочка:

– Мне там удобнее. Рыжий при мне, я в своем пространстве.

Разговор шел по кругу: Леля отказывалась, Галочка настаивала. Обе устали, как после генеральной уборки. Первой сдалась, как ни странно, сильная и громкая Леля.

Решили, Виктора к Галочке перевозят назавтра, а послезавтра Леля вылетает в Москву.

Ворочаясь в постели, Леля продумывала разговор с мужем. Как он среагирует на эти новости? Как? Не дай бог, расстроится! «Уговорю, – подумала она. – Ведь, в конце концов, он же разумный человек! Да и с Галочкой они знакомы с далекой юности, и он должен помнить ее восторженные глаза, когда она смотрела на него. Она человек ненавязчивый и тактичный, к тому же медицинский работник. Плюс отсутствие языкового барьера, домашняя еда (а уж денег я оставлю, не сомневайтесь!), куча старых и добрых книг плюс приличный балкон с удобным креслом – вот вам и воздух! Разумные аргументы? Конечно же, да!

И еще можно же и меня понять, наконец! – пыталась она себя оправдать. – Почти месяц я была тут же, при нем. А сейчас позвали дела. Срочные, неотложные. Что поделаешь? Приходится с чем-то мириться и приноравливаться – такая вот жизнь».

Проговорив своей монолог тысячу раз, она наконец уснула. Сон в ту ночь был тревожным, некрепким и рваным.

Виктор, как ни странно, новость эту воспринял не то чтобы спокойно, но скандал устраивать не стал: так, поворчал. Ну и кто бы на его месте не поворчал, интересно? Поселиться у почти незнакомого человека, к тому же у женщины? И отдаться ей, так сказать, на полную милость?

Леля, разумеется, убеждала его что все будет нормально, квартирка уютная и удобная, можно «гулять» на балконе. Диетическое и домашнее питание обеспечено, и вообще – она едет в Москву на пару дней, так что придется перетерпеть, куда деваться.

Муж вяло кивнул, но добавил:

– А может, все же сиделку? И номер в отеле? Мне так будет комфортнее.

Леля, конечно, внутренне вскипела: ну все как всегда! Думает только о своем комфорте! Ни минуты о деньгах, о ее проблемах, о том, как она устала за эти безумные дни. О том, что эти самые деньги, к которым он всегда относился с легким презрением и большим пренебрежением, еще и зарабатываются, а не валятся с небес.

И где бы он был сейчас, если бы не ее бизнес? Ага, тот самый, «мутный», «а другого у нас и не бывает».

Обидно. Она посмотрела на себя в зеркало. За время его болезни она постарела на недобрый десяток лет: лицо серое, волосы тусклые, а под глазами… Лучше не рассматривать себя и не думать об этом вообще.

Черт с ними, с морщинами! В конце концов, приедет домой, вызовет на дом косметолога, массажиста, сделает маски – словом, придет немного в себя. А как хочется домой, господи! Как хочется в свою ванную, в свою кровать, на свою кухню!

Виктор – эгоист. Всегда таким был и таким остался. Но тут же устыдилась своих мыслей, устыдилась себя: «Что я такое несу? За что его осуждаю? Конечно, у него совсем еще мало сил и столько еще всего впереди, что он в состоянии думать только о себе и о своих удобствах – это понятно.

И вообще – человек в состоянии болезни обязан думать только о себе! И не тратить остаток сил на другое, иначе не выздороветь».

Упрекнув себя в черствости, она принялась его успокаивать и утешать, без конца повторяя, что речь идет о каких-нибудь трех или четырех днях. «Витя! Ну уж как-нибудь, а?»

Врала. Конечно, врала, ложь во спасение. Прекрасно понимала: какие там три или четыре? Недели две, и это в лучшем случае! А то и… Уже понимала: дела в Москве складывались очень серьезные.

В общем, начали собираться. Такси должно было приехать после обеда.

Леля поговорила с врачом, распрощалась с медсестрами и санитарками, сверили чеки по оплатам.

Из беседы с лечащим врачом поняла: консультации раз в неделю, а там, скорее всего, еще один курс… Еще раз придется ложиться, и не менее чем на две недели.

Вышла расстроенная – снова деньги, проклятые деньги!

И утвердилась в правильности решения: в Москву надо ехать незамедлительно. Точка.

На пороге палаты неожиданно возникла Галочка, хотя договаривались, что ждать их она будет дома.

«Приехала помочь», – объяснила она и действительно принялась помогать. Леля смотрела, как быстро мелькают Галочкины ловкие и умелые руки: поправила повязку, помогла надеть свитер и брюки, уточнила, все ли лекарства есть с собой, Леля вообще про это забыла.

В квартире – Леля снова удивилась – было все подготовлено. Спальня хозяйки отдана в распоряжение гостя, кровать застелена свежим бельем, на тумбочке минералка и чашка, торшер подвинут ровно настолько, чтобы было удобно читать. Воздух свежий, форточка была приоткрыта.

– Ну? И как тебе? – с улыбкой спросила Леля у мужа. – Галочка наша – просто находка! Везение и неоценимая помощь! Ну правда ведь, а?

Виктор скупо кивнул и попросил перекусить.

Тут же были разогреты и поданы куриный суп и мясное суфле.

Съел он все это с большим удовольствием, удивившись, что «такое откровенно диетическое» может быть вкусным.

Леля и Галочка переглянулись и выдохнули.

Виктор лег, блаженно прикрыл глаза, проговорив: