Фиалки под снегом

Начиная работать над этим делом, друзья не представляли, насколько оно окажется трудным буквально с первых шагов. Опытные оперативники привыкли сразу находить зацепку, однако тут зацепиться было не за что. Ладожские везде характеризовались положительно, врагов не имели, впрочем, как и приятелей, и, по словам их коллег и подчиненных, никого бы не стали шантажировать (это была первая версия). Клининговая фирма, генеральным директором которой был глава семьи, особо не процветала, супруги не купались в деньгах, но и не бедствовали и никогда не опустились бы до такой низости, как шантаж. «Впрочем, чужая душа – потемки, – рассуждал Павел. – Если муж и жена не пускали никого в свой мир, вполне возможно, у них имелись свои скелеты в шкафу». Однако как найти эти пресловутые скелеты?

На третий день после убийства Скворцов возвратился домой мрачный и злой. Катя сразу заметила настроение мужа, хотя он и пытался ей этого не показывать.

– Злишься, что дело Ладожских не движется с места? – спросила его Зорина, разогревая ужин.

На щеках Константина задвигались желваки:

– Черт знает что такое… Ни одной зацепки… Какое-то странное ограбление. Мы даже не знаем, что они взяли. Все драгоценности Татьяны лежали на месте.

– Может быть, инсценировка ограбления? – Катя налила в бокал апельсиновый сок и поправила светлые волосы.

Супруг вздохнул:

– Если и так, то, хоть убей, никто не представляет, кому это понадобилось. По словам коллег и подчиненных, Ладожский почти святой.

Журналистка хотела поговорить на эту тему, однако Константин до того измучился, что пытать его было бы бесчеловечно.

– Пойдем спать, – предложила она. Муж не сопротивлялся.

Анатолий Сергеевич Пенкин, главный редактор Катиной газеты, полный представительный мужчина, после планерки вызвал журналистку к себе:

– Слушай, Катерина, мне нужен убойный материал знаков, эдак, на восемь тысяч, по мусорозаводу в нашем городе. Говорят, новый владелец не соблюдает правила техники безопасности. А это, сама понимаешь, загрязнение окружающей среды и болезни вплоть до онкологических. Разберешься?

Зорина кивнула.

– Только побыстрее, я хочу дать статью в ближайших номерах.

Катя шутливо отсалютовала начальнику, вернулась в свой кабинет и начала работу. Она просмотрела имевшийся в Интернете материал, однако мыслей, как подать информацию, чтобы она стала убойной, не было никаких. Женщина попыталась написать несколько предложений, а потом с досадой выключила компьютер.

– Ну не идет, хоть ты тресни, – пожаловалась она зеркалу, отражавшему стройную большеглазую блондинку. – И что же делать?

В ответ на ее вопрос раздался стук в дверь.

– Входите, – откликнулась женщина. Дверь распахнулась, и на пороге показался худощавый седой мужчина в роговых очках.

– Здравствуйте, Катенька! Узнаете или забыли старика?

Зорина всплеснула руками:

– Ну, конечно, Лев Иванович, узнаю. И никакой вы не старик. Любого молодого журналиста за пояс заткнете.

– Ну, вы мне льстите, – Лев Иванович зашел в кабинет. – Вы одна?

– Конечно. Чаю хотите?

Он кивнул:

– Не отказался бы.

– Одну секунду.

Катя обрадовалась приходу коллеги, которого очень уважала и который помогал ей, когда она только делала первые шаги в журналистике. Лев Иванович Чебриков уже давно работал в газете «Вести Приреченска», и его рубрика «Подробности», рассказывавшая горожанам о событиях в Приреченске, слыла одной из самых интересных. Зорина всегда восхищалась этим человеком, несомненно прирожденным журналистом, умевшим из скучного материала сделать конфетку. Женщина не знала, сколько лет ее коллеге. Он сам шутил, что пенсионер, но не собирается сидеть дома, потому что умрет от скуки. Его дети уже выросли и имели свои семьи, жена скончалась несколько лет назад. Краем уха журналистка слышала, что в жизни Льва Ивановича была какая-то трагедия, но он о ней не распространялся и даже самые любопытные из редакции ничего не могли из него выудить. Катя с улыбкой поставила перед гостем чашку, бросила пакетик чая и налила в розетку варенье.

– Угощайтесь. Яблочное. Моя мама потрясающе его делает. А Костик вчера откуда-то притащил очень вкусное печенье.

Чебриков виновато посмотрел на нее:

– Спасибо, Катюша. Вот ты такая ко мне добрая, а я ведь пришел к тебе с корыстными целями.

Она подняла брови и шутливо заметила:

– Неужели?

– Да, представь себе.

Женщина сделала серьезное лицо:

– Тогда колитесь, Лев Иванович.

Он не торопясь отправил в рот ложечку варенья и похвалил:

– Действительно потрясающее. Слушай, твой муж что-нибудь рассказывал о расследовании дела Ладожских? – Спросив, мужчина развел руками: – Я понимаю, тайна следствия. Но дело в том, что его убийство не могло оставить меня равнодушным, – он немного помолчал и добавил: – Я знал отца Игоря Ладожского. Это был хороший товарищ моего покойного брата. И поэтому мне интересно все, что касается этого дела.

Катя замялась:

– Но Костя мне почти ничего не рассказывает. Я знаю то же, что и вы, – то, о чем писали газеты.