Фиалки под снегом

– Ты хочешь сказать, тайник был не обязательно в доме?

– Вот именно, – поддакнула журналистка.

– А ведь верно, – подал голос Константин. – Любой преступник начал бы обыск с дома. Каждый держит свои ценности поближе к себе, так, во всяком случае, логично рассуждать. Но, может, Ладожский это предвидел и устроил тайник в другом месте?

– В саду, например, – бросил Павел и пристально посмотрел на супругов. – И чтобы проверить наши предположения, нужно поехать к Ладожским. Ну, ребята, вперед?

Муж и жена переглянулись:

– Вперед.

Киселев встал со стула:

– Тогда я к Кравченко за разрешением на проведение обыска. А вы пока поворкуйте, голубки.

Когда приятель скрылся за дверью, Константин поднялся и подошел к жене.

– Я соскучился, – зашептал он ей в маленькое ухо. – И по тебе, и по домашним обедам.

– По своим голубцам, – усмехнулась Зорина.

– А по ним особенно.

– Если вечером выберешься на ужин, ты их получишь, – пообещала женщина.

Скворцов смешно сглотнул:

– Уже слюноотделение.

Катя улыбнулась и с любовью посмотрела на мужа. Она была знакома с ним с детства, и Костик всегда слыл большим любителем именно этого кулинарного блюда. Его мама, Полина Андреевна, часто готовила сыну его обожаемые голубцы. Теперь эта обязанность перешла к Зориной.

– Постараюсь к ужину освободиться, – пообещал Скворцов и крепко обнял супругу: – Как мне с тобой повезло, Катюха. Ты терпишь своего муженька, который днями пропадает на работе.

– Я знаю, на какой работе ты пропадаешь, – кивнула журналистка. Она собиралась еще что-то добавить, но в дверь влетел запыхавшийся Киселев.

– Ребята, Кравченко дал разрешение. Вот теперь можем ехать с чистой совестью. Сомов и Прохоров к нам уже на месте присоединятся. Они сейчас в том районе.

Оперативники и журналистка вышли из кабинета и бодро зашагали к машине Константина, припаркованной на стоянке возле отдела. Вскоре красная «девятка» понеслась к дачному поселку.

Подъехав к дому Ладожских, Костя лихо затормозил, и все трое вышли из салона и с удовольствием вдохнули свежий дачный воздух.

– Нормальные люди в это время уже на море, – уныло заметил Скворцов.

– А мы ненормальные, – парировала Зорина. – Только что бы без вашей работы эти нормальные делали?

– Не ссорьтесь, – вмешался Павел, хотя супруги и не думали ругаться. Он немного постоял перед калиткой и толкнул ее. – Смотрите, здесь кто-то есть. Интересно, кто?

На жалобный скрип калитки из дома вышла пожилая женщина в черном платке и по вымощенной битым кирпичом дорожке направилась к гостям. Чутье подсказало оперативникам, что это мать Татьяны.

– Здравствуйте, – обратился к ней Константин. – Мы из полиции, будем проводить обыск. Постановление у нас имеется.

Заплаканное лицо исказила гримаса боли. Густые темные брови чуть дрогнули.

– Догадалась, что вы придете, – ответила мать Татьяны. – Я сейчас других и не жду, – она посторонилась. – Проходите, смотрите.

– Как вас зовут? – спросила ее Зорина.

Тонкие бескровные губы чуть шевельнулись:

– Елена Матвеевна.

– Вы давно сюда приехали? – поинтересовался Скворцов.

– Полчаса назад, – пояснила мать Татьяны. – Цветы надо полить, в саду и доме убрать. Кстати, потом к вам в отдел собиралась.

– Ничего подозрительного не заметили?

Елена Матвеевна пожала плечами:

– Если вы надеетесь от меня получить важные сведения, то ошибаетесь. Зять мой всегда нелюдимым был, всех сторонился. Таня моя, напротив, полная ему противоположность. Гостей любила, компании. Такая хохотушка и болтушка была! А за него замуж вышла – и словно подменили мою девочку. Даже меня сторонилась. Не тянет меня сюда. Вот пройдет срок – и продам эту дачу. Детям на житье-бытье деньги нужны. Они же теперь сироты.

– Ну, это уж как хотите, – кивнул Скворцов. – Скажите, вы сами никого не подозреваете?

Мать Татьяны подняла брови:

– Да кого мне подозревать-то, если их приятелей я никогда в глаза не видала!

– А где ваша дочь и зять хранили деньги и ценности? – поинтересовалась Катя. – Если они всех сторонились и в гости никого не звали, может, боялись ограблений? Такие люди обычно прячут ценности в тайниках.

Женщина улыбнулась одними уголками потрескавшихся губ:

– Никаких тайников не было, это как пить дать. Зять еще шутил по этому поводу: «Храните деньги в сберегательной кассе, если они у вас, конечно, есть». Разумеется, деньжата у них водились, и они все на банковский счет складывали. Ну, а что касается ценностей… Игорь Таню мою ими не баловал. У дочери и было всего пара бриллиантовых колечек и сережки с бриллиантиками. Все в целости и сохранности… – она закрыла лицо и тихо заплакала.

Полицейские и журналистка переглянулись. Катя положила ей руку на плечо:

– Это огромное горе. Мы согласны с вами. Но мужайтесь и не забывайте, что вы теперь своим внукам и мать, и отец.

– Это точно, – отозвалась сквозь слезы Елена Матвеевна. Ей удалось справиться с собой, и она спросила: – Вы хотели еще раз осмотреть дачу?

– Да, – подтвердил Киселев.

– Ну тогда делайте это без меня, хорошо? А я на кухню пошла. Может, чаю хотите?