Фиалок в Ницце больше нет

И это было понятно: парень он видный и, в отличие от нее, к моменту их знакомства совсем даже не девственник.

Тут его тоже осуждать было сложно.

Но как-то слишком много презентовал он за время их короткого, но такого бурного знакомства лжи. И еще эта невнятная история о том, что Федя связан с питерским криминалом: говорила ли бабушка правду или нет?

И вообще, знала ли правду?

Похоже, что да – зачем старухе врать?

И вот еще эти слова о цыпе, которая дала ему все, что могла.

Неужели это он о ней самой?

Но что она ему дала – свою девственность? Свою любовь? Свое желание выйти за него замуж и завести с ним детей?

Если он этого не хотел, то мог бы так прямо и сказать, но ведь не говорил, более того, принимал участие в обсуждении их будущего.

Их совместного будущего. А потом взял и исчез.

Выйдя из кондитерской, Саша приняла решение: оставить все как есть. Федор в самом деле уехал в Москву, Федор в самом деле бросил ее, Федор в самом деле был не тем, за кого он себя выдавал.

Но разве любила она его от этого меньше?

Нет, конечно же, не меньше, и хотя пыталась все последующие дни убедить себя, что все, что ни делается, к лучшему, так и не смогла.

Если к лучшему, то отчего ей так плохо – даже ужасно?

Шло лето, а на душе у Саши была зима, причем ядерная. С сентября снова начиналась учеба, а ей вовсе не хотелось в университет: продлить академический отпуск, что ли?

Или вообще подать на отчисление?

Она все еще строила планы, как все-таки разыскать в Москве Федора. Ведь если кто и знал, где он в столице, так это «крестный отец», с которым он был якобы связан.

Хотя Саша не верила этому.

Не верила, но считала, что «крестный отец» может помочь. Если это как в романе и в фильме, то он должен войти в ее положение и сказать, где в Москве найти Федора.

Правда, после того, как она ему руку поцелует или что-то в этом духе.

Только вот к какому «крестному отцу» обращаться – их в Питере было много. Только что в «600 секундах» об одном сообщили: взорвали его в собственном бронированном «БМВ», и это всего лишь спустя несколько недель после того, как попытались ликвидировать при помощи киллера-снайпера.

Кто знает, может, это и был покровитель Федора, который унес теперь все свои криминальные тайны, причем и чужие тоже, в могилу.

А даже если другой, то что, ходить ко всем авторитетам и спрашивать, не знают ли они Федора Захарова и если да, то как его найти?

Вероятно, телохранители такого вот «крестного отца» прибьют ее еще до того, как она приблизится к их боссу.

Понимая, что это все иллюзорные прожекты, девушка все же не могла смириться с тем, что никогда больше не увидит Федора.

А если и увидит, то что скажет? Что его любит? Что хочет выйти за него замуж? Что намерена завести от него детей?

Он был в курсе и все равно бросил ее.

Он просто повторит то, что уже написал ей на открытке с видом питерского заката. Послание это Саша хранила на столе, каждый день перечитывая текст, который уже давно знала наизусть, по десять раз.

Самое меньшее по десять.

А он, выслушав ее, сухо повторит то, что уже написал ей. И что дальше? Она развернется и уедет из Москвы обратно в Питер?

Или сделает в Белокаменной то, что не осуществила в Северной столице: утопится, только не в Неве, а в Москве-реке?

Хуже всего будет, если она, разыскав его, увидит, что он выходит из автомобиля с ослепительно красивой женщиной, они оба смеются, а Федор целует свою спутницу – так же, как недавно целовал ее саму.

Впрочем, женщина может быть не ослепительно красивая и даже страшноватая, это что-то изменит?

Решительным счетом ничего, но отчего ей все равно хотелось рыдать?

Этим она и занималась, гуляя в одиночестве по городу, в том числе мимо того места, где хотела утопиться.

Слава рокерам, пузатым, бородатым и рогатым, не позволившим ей это сделать.

Ноги сами понесли ее как-то опять в андеграунд-заведение «Ваня Гог». Переступив порог, Саша увидела, что, по причине раннего часа, там еще практически никого нет.

Ей было здесь так хорошо с Федором и так плохо одной – так почему бы не сделать то, что во время своего последнего визита она так и не довела до конца: выпить безалкогольный коктейль.

Или даже алкогольный!

После третьего коктейля душевная боль несколько утихла, а после пятого Саша, уже мало что понимавшая, сочла, что жизнь прекрасна.

Ну, в большинстве своих аспектов.

Рядом с ней кто-то присел, она ощутила руки на своем теле и услышала жаркий шепот:

– Такая красивая и так безобразно пьяна! И совершенно одна, что еще хуже! Ты ведь поедешь со мной?

Плохо соображая и желая, чтобы этот некто тотчас убрал руки с ее груди, Саша, икнув, спросила:

– Ты кто?

– Федя.

О, неужели ее мечты осуществились – и Федя, ее Федя вернулся?

Повиснув на шее этого типа, Саша заплакала. И вдруг поняла: у него борода, от него пахнет потом, и вообще у него жирный затылок.

Нет, если это и Федя, то точно не ее.