Фиалок в Ницце больше нет

– Наверняка непросто, ты прав, но что легко? Вот «Ваней Гогом» управлять тоже не фунт изюма, и ничего, получается.

– Ну ты сравнила…

Разговор так ничем и не закончился, но Саша была уверена: как и любой творец, Илья был бы не прочь помериться силами с другими гениями, пусть и давно мертвыми.

И создать за них то, что они создать так и не удосужились.

Подмена «Коней» произошла в ночь на четверг, когда и должен был состояться аукцион в галерее Полины Аркадьевны.

Состаренные реставратором Ильей поддельные «Кони» вдруг стали выглядеть как самые настоящие.

Хотя нет, различия были, но крайне мелкие. И если все уверены, что это подлинник, то вряд ли будут искать в нем черты подделки.

Утром в четверг в дверь «Вани Гога», уже закрытого после ночной смены, осторожно постучались с черного хода.

Открыв, Саша увидела щуплого типа, который держал в руках нечто, замотанное в тряпки.

– «Коней» заказывали? – спросил он, вручая картину Саше. – И можно небольшой завтрак?

Только организовав раннему гостю роскошное пиршество, Саша отнесла подлинник Петрова-Водкина в подсобку и наконец-то размотала тряпки.

Вот она, ее компенсация за дедушкину коллекцию, пусть и маленькая! У дедушки похитили около трехсот картин, а они выманили у Полины только одну.

И что ей с «Конями» делать, не с копией, а с подлинником, об этом она еще и подумать не успела.

От греха подальше Саша хотела отнести сначала картину из «Вани Гога» на квартиру, но потом передумала: ресторан и был тем местом, где подлинник «Коней» лучше всего спрятать.

И она просто повесила их в неприметном углу около мужского туалета: все стены и так были увешаны шедеврами Ильи.

Так пусть и Петров-Водкин тут тоже повисит, пока она не придумает, что с ним делать.

Аукцион, как она узнала из СМИ, завершился приятной сенсацией: известный московский банкир, большой поклонник русского авангарда, выложил за «Коней на водопое в желтом пруду» рекордно высокую сумму.

И по Пятому каналу даже показали сияющую (как от счастья, так и от своих не самых маленьких бриллиантов) ПВК, которая вместе с солидным банкиром демонстрировала на камеру «Коней».

Только не «Коней» Петрова-Водкина, а «Коней» Ильи Гогурина.

С подписью «Ван Гог».

В ту ночь они с Ильей впервые занялись любовью.

Саша все ждала в последующие дни, что вот-вот разразится скандал и Полину арестуют, но этого не случилось.

А что, если Илья создал настолько хорошую копию, что ее отныне все будут считать оригиналом?

Ну, тогда у «Коней» будет два оригинала, как у многих картин, например «Крика» Эдварда Мунка или «Подсолнухов» того же Ван Гога.

Решив выждать еще недельку, Саша дала себе слово, что если ничего не вскроется, то она отправит банкиру послание о том, что у него отнюдь не оригинал.

Как вот только подписаться?

Точно не Ван Гог!

Илья переехал к ней в Шкиперский проток, и Саша знала, что так оно и должно быть. Она искала человека, который мог бы сделать ее счастливой, а нашла того, кого осчастливила сама.

Потому что Илья ее любил, не исключено, с самого начала, когда она была еще подругой Ванечки.

А любила ли его она?

Вот что точно: восхищалась.

А затем события вдруг понеслись, словно принимали участие в гонках на опережение. В начале октября один из завсегдатаев обмолвился, что его хорошего знакомого сбила машина и что хоть его и доставили в НИИ имени Джанелидзе, он там скончался.

Знакомым был тот самый спец, который подменил «Коней» в арт-галерее Полины. И который получил право бесплатно есть и пить в «Ване Гоге» до конца жизни.

Этим своим эксклюзивным правом он пользовался неполных две недели.

На следующий день Илья сумрачно сказал:

– Мой тезка-реставратор сегодня утром умер. Причем не от рака, просто сердце во сне отказало. Наверное, так даже лучше…

Саше даже стало не по себе: словно смерть решила подбирать одного за другим тех, кто имел прямое отношение к афере с «Конями».

А вечером того же дня (она еще даже не успела отправить банкиру анонимку) и по местному, и даже по федеральным каналам сообщили о задержании известной арт-галеристки Полины Волковой-Красовской по обвинению в мошенничестве. Саша, глядя кадры милицейской хроники, наслаждалась перепуганным видом закутанной в меха (и сверкавшей своими немалыми бриллиантами) ПВК, которую вывели из ее галереи на улице Чайковского под белы рученьки и запихнули в милицейский «уазик».

И показали интервью с осунувшимся и явно огорченным банкиром, который, демонстрируя «Коней на водопое в желтом пруду», поведал неслыханную весть о том, что приобретенная им у Полины картина Кузьмы Петрова-Водкина – талантливая подделка.

Саша сбегала в магазин, купила самое дорогое шампанское и сунула его в морозилку. Надо будет отпраздновать с Ильей, который все задерживался, переняв ночную смену в «Ване Гоге».

Ожидая его, Саша прикорнула на софе, а когда открыла глаза, то поняла, что уже утро. Бросившись на кухню, уверенная, что Илья уже там, она его не обнаружила.

Зато вспомнила о шампанском в морозильнике и вынула промерзшую и лопнувшую бутылку.