Фьямметта. Фьезоланские нимфы

«Фьезоланские нимфы» — самое поэтическое из всех произведений Боккаччо и, вместе с тем, такое, в котором реалистическое и народное начало его творчества выразилось с огромной силой. Особенно ясно это становится, если сравнить «Фьезоланских нимф» с первым опытом Боккаччо в области пасторального жанра, «Амето». Здесь нимфы — уже не разряженные и жеманные светские красавицы или пышные, замысловатые аллегории более ранней поэмы, а простодушные и здоровые сельские девушки, истинные дочери природы. Диана более похожа на настоятельницу женского монастыря, деловито хозяйничающую и оберегающую от соблазнов своих питомиц, чем на величавую античную богиню. Даже Венера дана в упрощенном и очеловеченном виде, особенно когда она является Африко в необычном с точки зрения античной мифологии виде — с «младенцем» Амуром на руках, словно привычная для народной фантазии Мадонна. Таковы же чувства главных персонажей — необычайно простые и искренние, лишенные какой бы то ни было приподнятости или сентиментальности. Душевные движения подмечены и описаны с неменьшей правдивостью, чем в «Фьямметте». Превосходно обрисована борьба, происходящая в душе Мензолы, сначала между чувством горькой обиды по отношению к насильнику и зарождающейся нежности к нему, затем между любовью и страхом. Впервые в новой европейской литературе Боккаччо изобразил материнское чувство, всецело овладевающее душой молодой женщины. Точно так же тонко и правдиво нарисованы семейные сцены в доме Африко, трогательные заботы о нем родителей — когда мать, приняв любовный недуг юноши за обыкновенную болезнь, хочет приготовить ему ванну из целебных трав, а отец, разгадав в чем дело, прикрывает Африко одеялом и советует жене не тревожить его. Так же с большой теплотой изображено, как старики принимают в свой дом внука и нежно заботятся о нем.

Условность классической эклоги с ее мифологическим аппаратом преодолена здесь Боккаччо. Это сказывается и в стиле поэмы, свободном от всяких риторических прикрас. В языке «Фьезоланских нимф» мы встречаем целый ряд выражений и оборотов народной речи. Еще существеннее обращение здесь Боккаччо к формам и духу народной поэзии. Когда отец Африко спрашивает о причине долгой отлучки, юноша отвечает уклончиво и иносказательно, прибегая к символике народной любовной поэзии: несколько дней назад он видел в горах лань, да такую красивую, что наверно господь сотворил ее собственными руками, — походка у нее легкая, цветом она так приглянулась ему, что он погнался за нею, но поймать ее так ему и не удалось. Strambotti Hrispetti звучат на каждом шагу в поэме, особенно в монологах и диалогах. Следует добавить, что октава в этой поэме несравненно более подвижная и музыкальная, чем в «Филострато» и «Тезеиде», сохраняет при Этом всю простоту и непринужденность этого размера в народной поэзии. И в стиле и в метрике «Фьезоланских нимф» наблюдается соединение тонкой отделки и очаровательной небрежности.

Все это делает «Фьезоланских нимф» идиллической поэмой совсем нового типа. Тогда как в «Амето» пасторальная обстановка служит лишь внешней рамкой действия, здесь она сообщает поэме ее существенный, внутренний тон. Там — замысловатая история вычурных чувств на условном фоне природы, здесь — непосредственная, бесконечно естественная жизнь сердца в интимном слиянии с природой, в самой природе. Поэма полна любви к родной земле и душевной ясности.

Основное в «Фьезоланских нимфах» — утверждение естественных чувств и протест против аскетического идеала, который объявляется не только непосильным, но и гибельным для человека. Более того, следование здоровым инстинктам является, согласно Боккаччо, необходимым условием полноценной, связанной с культурным творчеством жизни. Эта мысль отчетливо выступает в финале повести, в эпизоде с Атлантом, который хотя и выглядит случайным привеском к поэме, на самом деле необходим для раскрытия ее основной мысли. Как в «Тезеиде» ее псевдоисторическое обрамление (деяния греческих героев, «дела Марса») создает общий тон, акцентирующий идеалистически-рыцарский характер чувств главных персонажей, так в «Фьезоланских нимфах» такое же обрамление (рассказ об Атланте и о дальнейших судьбах Фьезоле и Флоренции) подчеркивает ориентацию поэмы на идеалы иного рода — на простые и мирные человеческие чувства. Первое связано с атмосферой феодально-монархического Неаполя и рыцарской романтики, ассоциировавшейся с ним в сознании Боккаччо, второе — с атмосферой демократической, республиканской Флоренции и родившимся у Боккаччо в ее обстановке влечением к реализму и идиллической простоте жизни.