Фидель Кастро

Да и не Куба была головной болью Советского Союза в тот момент. Гораздо большие проблемы вызывала ситуация в Чехословакии, где леворадикальные настроения усилились до такой степени, что, по просьбе местных властей, пять стран социалистического лагеря во главе с СССР ввели в Прагу свои войска.

Не было бы счастья, да несчастье помогло. Чехословацкий кризис в августе 1968 года дал Фиделю возможность с честью выйти из тупика, куда он сам себя загнал. Он не мог не понимать, что дружба с СССР в конце 1960–х годов была ему необходима как никогда за десять лет революции. И Фидель Кастро обратил кризис в отношениях Москвы и Праги в свою пользу.

Весть о вступлении войск стран—членов Варшавского договора в Чехословакию была воспринята на Кубе как гром среди ясного неба. Кастро не сочувствовал чешским «ревизионистам», как, например, французская и итальянская компартии. Он выступал против правых тенденций, которые, по его мнению, угрожали социалистическому строю в этой стране. Но в Гаване никто не ожидал, что страны соцлагеря предпримут такие решительные меры.

Кубинцы ждали официальной реакции своих властей на ввод войск в Чехословакию, но Фидель мудро занял выжидательную позицию. Хотя признаки того, что он не осудит действия пяти стран Варшавского договора, появились, когда Комитетам защиты революции было поручено провести собрания на низовом уровне, с тем чтобы выяснить, что думает народ о событиях в Чехословакии. И лишь после того, как значительная часть кубинских граждан выступила с поддержкой действий СССР и пяти стран социалистического лагеря, последовала официальная реакция Гаваны.

В итоге кубинское правительство после некоторого колебания поддержало ввод войск в Чехословакию, расценив это как свидетельство «победы твердой линии в Советском руководстве». Действия СССР, возможно, дали кубинскому руководству уверенность в том, что Советский Союз так же решительно выступит в поддержку социалистических завоеваний на Кубе, если им будет угрожать опасность.

21 августа 1968 года состоялось экстренное заседание политбюро ЦК КП Кубы, а 23 августа Фидель Кастро наконец–то выступил с речью по центральному телевидению и радио.

Это выступление можно было считать поворотом кубинской политики в сторону сближения с Советским Союзом. Фидель Кастро, вопреки прогнозам западных аналитиков, дал понять, что поддерживает СССР в трудный для него момент, когда Москва подвергается суровой критике мирового сообщества за ввод войск в ЧССР. Среди западных корреспондентов в Гаване было «распространено мнение, что Куба устами Фиделя Кастро приветствовала возвращение мира к временам холодной войны». Фидель Кастро подтвердил, что поддерживает действия Москвы, когда воспрепятствовал проведению демонстрации у советского посольства чехословацкими гражданами, большинство из которых составляли моряки. Кубинское руководство все–таки решило «принять как необходимость» факт ввода войск в Чехословакию и не осуждать социалистические страны, которые приняли такое решение. Однако Фидель не преминул подчеркнуть, что, с юридической точки зрения, принятые пятью социалистическими странами меры не могут быть оправданы, что в данном случае суверенитет ЧССР был явно нарушен.

У Фиделя были основания для такого заявления. Он опасался, как бы действия Москвы в отношении Праги не создали прецедента, когда и американцы по просьбе кубинской эмиграции введут свои войска на территорию Кубы, как это произошло при подобном раскладе во время интервенции США в Доминиканскую Республику в 1965 году.

В то же время Фидель Кастро понимал, что американцы, предпринимая попытки смягчить отношения с Кубой, имеют целью не стабилизировать ситуацию, а ликвидировать кубинскую революцию изнутри. В донесении одного из европейских посольств в Вашингтоне в МИД своей страны по вопросу кубино–американских отношений, перехваченном советскими спецслужбами, говорилось, что «после речи Кастро 23 августа 1968 года не осталось никаких сомнений насчет бесплодности какого бы то ни было диалога (между США и Кубой. – М. М.) и невозможности создать с его помощью обстановку меньшей напряженности в отношениях между двумя странами»[537].

Фидель Кастро ждал ответа Москвы на его речь от 23 августа. Он считал, что теперь настал ее черед сделать шаг навстречу с целью нормализации отношений между двумя странами. И в Москве, в конце концов, оценили заявление Фиделя и его готовность забыть старые обиды.